Люксембургский сад

Те времена остались далеко позади, и любая, почти любая женщина сочла бы за счастье провести в его компании несколько часов.

Мишель ненавидел быть отверженным. И сейчас, когда история подходила к феерическому финалу, он решил, что будет замечательно подарить этой девушке на память великолепную ночь любви.

Только вот Сима совершенно не собиралась с ним спать. Если раньше она притворялась, что её это не интересует, то сегодня ощущала это на самом деле. А такие вещи достоверно сыграть невозможно, не прочувствовав их.

Ей было противно. Просто противно! Да, может быть, она и любила этого красивого брюнета с загадочными светло-карими глазами, но… Почему-то её ещё слегка подташнивало от него. Накопилось…

Он подливал вино. Говорил. Смотрел в глаза. Распалялся сам от себя. Но Сима по-прежнему не могла представить их вместе. Раньше могла. Мечтала. Воображала. Сидя с ним в кино, томилась от сладостного ожидания, ночами не спала. А сегодня все исчезло. Поговорить, пожалуйста, на лыжах покататься, но вот секс…

Даже далекий Аркаша казался ей ближе и родней, чем этот незнакомец. «Может быть, это из-за учеников? — размышляла Сима, вполуха выслушивая комплименты в свой адрес. Может, они напомнили мне про гимназию, про старую жизнь, про старую меня?»

Чем больше Мишель говорил, тем глубже осознавал, что все бесполезно. В конце концов, он был профессионал и предвидел, что матч закончится не в его пользу надо было остановиться.

Надо уметь достойно принять поражение и сделать вид, что тебя это почти не беспокоит.

Мишель умел работать на лжесопротивлении. Мишель обладал способностью доносить до женщин свои правила, не раня их чувств. Мишель знал, как обхаживать замужних, студенток, стерв…

Но эта… Безысходность — вот что он чувствовал, глядя в её голубые глаза. Серафима была уже слишком далеко от него, она вернулась домой.

* * *

Они почти прошли весь квартал Санта-Тереза, когда Рей остановился и задрал голову вверх. Остальные трое недовольно заозирались по сторонам. Последние двадцать минут они почти не разговаривали между собой, музыка и толпа несли их по волнам, постепенно приближая к цели.

— Что случилось? — спросил Педро.

— Ничего, — Рей, улыбнувшись, пожал плечами. — Просто ещё раз хотел напомнить вам, чтобы вы не отходили от плана, следили друг за другом, не теряли самообладание и забирали лишь то, что есть в нашем списке. — Он засунул руку в ботинок и достал свернутую бумажку: — Посмотрите ещё раз, и я уничтожу его.

— Рей, — взмолилась Вера, — мы знаем это наизусть. Так же, как и Планы помещений, расстановку охраны и пожарные лестницы. Прошу тебя, это лишнее. — Она, не стесняясь, одарила его долгим страстным поцелуем на глазах у остальных. — Мы готовы, дорогой.

Рей покачал головой и, порвав листок на мелкие кусочки, выбросил их на землю, под ноги толпы, мгновенно разметавшей клочки в разные стороны.

— Ну, если так, — Рей посмотрел на Жераля, — и каждый знает, что делает, куда идет, задания распределены, и ни у кого нет никаких вопросов, да хранит вас Господь.

— Да хранит нас Бог, — прошептал Педро и поцеловал свой крест.

Вера поежилась. Один Жераль казался невозмутимым, он поднял свой барабан и уверенно пошел вперед.

* * *

— Шеф! — Жан резко распахнул двери их апартаментов и застыл в проеме.

Мишель был изрядно пьян, но от него не укрылось, что его помощник не на шутку возбужден.

— Только не сейчас, — устало сказал Мишель, — мне надо поспать, через четыре часа за руль.

— Не дала? — ехидно поинтересовался Жан, уступая ему дорогу в коридоре.

Мишель смерил его ледяным взглядом и молча прошествовал в ванную комнату. Там он принялся брызгать налицо холодной водой.

— Посмотри, что я нашел в её номере, — Жан продемонстрировал Мишелю не очень четкие ксерокопии фотографий.

Вода из крана по-прежнему громко лилась, быстро наполняя раковину, а Мишель ошарашенно разглядывал фотографии, не веря своим главам. Остановившись на лице Валида Шалмовича, который улыбался в обнимку с младшим сыном, он резко вскинул голову на Жана.

— Ты понял, что это?

— Ну, — Жан недоуменно посмотрел на Мишеля, — это наш конец?

— Да нет, — Мишель раздраженно помахал рукой перед его носом. — Это фотографии родителей и детей. Она взяла их на память.

Жан всё ещё непонимающе смотрел на шефа.

Мишель выбежал из ванной и бросился в гостиную к своим записям.

— Так, так, так, — бормотал он, раскидывая по дивану исписанные бумажки и отчеты о наружной слежке. От хмеля не осталось и следа. Наконец Мишель поднял голову, на его губах заиграла победоносная улыбка. — Нужно, чтобы родители узнали об этом! — воскликнул он.

Глава 23

— Еще раз? — переспросила Серафима, нахмурившись.

Прошло всего три дня после её возвращения из Куршевеля, а Мишель уже примчался к ней домой и нервно расхаживал по гостиной.

Господи, ещё чуть-чуть — и каникулы закончатся. Рождество позади. Осталось справить старый Новый год, и она наконец вернется в родную гимназию. Этот день превратится в отправную точку начало новой спокойной жизни. Она устала.