Люмен

– А, так я штурм этого распредцентра начал. Пока так, пристрелка и уведомление о намерениях. Всем одеться и взять оружие. Сильно на вас никто не рассчитывает. Сам как-нибудь разберусь тут, – когда обращался ко всем, то орал через матюгальник.

В этот момент радостный вихрь, бывший в прошлом Кофеевой, вцепился в меня и руками и ногами аки клещ и в полном восторге завыл. Нет, я её видел бегущей в моём направлении, просто не догадывался о степени безумия, её посетившего.

– Чико, прекрати. Не видишь, мы заняты, штурмовать распредцентр взялись, – попытался воззвать к голосу её разума, хоть она и это несовместимые понятия.

– Что же ты сразу не сказал, что это ты?! – прокричала она во всю мощь своих лёгких.

– Так любому понятно, что я это я, – недоумённо прокомментировал её слова.

– Это тебе, а всем вокруг совсем не просто понять, что ты Великий Праотец Кэтиа, – проорала она, совершенно не жалея своего горла.

Это ещё что за зверь? Почему ни разу про него не слышал? Тут и Рис подоспела и уставилась на меня так, словно кролик на удава, а в это время остальные молча стали опускаться на колени.

Глава 17

– Говори, – произнёс устало Кил, как бы ни к кому не обращаясь.

Кроме него в комнате была всего лишь одна кэтианка и гадать, в общем-то, к кому он обратился, было не нужно. И то, что она стояла со спины и пыталась не производить шума, ничего в этом вопросе не меняло, поскольку он был спектратором… не простым, тем древним, кто своей силой и бесстрашием очистили систему для живущих ныне.

– Ересь набирает силу, – медленно произнесла она.

– Ты это и семьдесят лет назад говорила, – ответил он как всегда спокойно.

– Но тогда это были просто слухи, а в этот раз они к нам прилетели на собственном атмосферном челноке оригинальной конструкции. Я никогда в своей жизни такого не видела, а поверь мне на слово, повидала очень много! – всё-таки не выдержала и воскликнула в конце собеседница.

– Тора, я видел и знаю, что ни в одном из каталогов его нет и с моей точки зрения ничего удивительного в этом тоже нет. Помнишь наше первое столкновение с их передовым аванпостом. Ведь ничего с тех пор не изменилось, мы как были прошлым, двумя разными прошлыми Кэтиа, которые стараются как-то ужиться и договориться, так и остались. А они и тогда, двадцать восемь лет назад, были другими, – ответил он.

– Ты хочешь сказать, именно они будущее, те, кто отринул память о Двенадцати Великих?! – взъярилась она.

– Они не отринули их, просто решили, что те от них отвернулись. И если рассуждать здраво, так оно и есть, – не захотел он принимать её эмоции.

– Попадись этот отриневатель живьём в руки, руки ноги бы повырывала! – зло прошипела она в ответ.

– Может, напомнить, почему ты хотела встретиться и переманить на нашу сторону Пилота? Так что молчи про то, что ты кого-то там изувечишь, тем более уже больше не Великая Праматерь Тау, как сама же и решила. Они-де должны принимать решение о своём будущем сами. Именно поэтому остатки армии Тау больше тебе не подчиняются. И все наши трудности из-за этого. Сколько было потеряно времени? А теперь Пилот ей виноват, что мы рядились, рядились и никак не могли договориться, а вокруг рушился мир, и умирали кэтианцы, которых ещё можно было спасти. И заметь, еретики не стеснялись принимать любого, – высказал он ей, как всегда, без всяких эмоций.

– Как же не стеснялись! А условие принятия их ереси?! – опять эмоционально она отреагировала на его слова.

– А в чём здесь насилие. Разделяешь их взгляды, заходи. Что-то не нравится, планета большая. Вольному воля. Вот что мешало тебе выступить и убедить их отказаться от неправильных взглядов? – поинтересовался он.

– У них есть обезболивающее! – воскликнула та, словно раненый зверь.

– А что мешало нам его создать? Ничего, кроме одного, Двенадцать Великих его не создали, значит, это невозможно. А теперь, как видишь, выясняется, что это вовсе не так и создали его еретики. Ты так и не можешь уяснить, что они всё время меняются, а мы застыли. Ещё раз напомню про наше первое столкновение. Твои искали славы, а тут противник… – остановился Кил на этом.

– …оказался настолько не по зубам, что побежали жаловаться вам, – договорила она, тяжело вздохнув.

– И нет чтобы попытаться хоть немного разобраться, мы туда тоже полезли и победили, но уж лучше бы проиграли, тогда хоть не узнали, что они так отчаянно защищали. И кошки, и котята… Да, они были хуже наших и уж тем более тех двух спектраторов, но сражались настолько отчаянно, что даже убили одного из них, подорвав и себя, и его. Так что они так упорно защищали, напомни, а? – обратился он к своей собеседнице.

– Всё-то ты сам помнишь, отстань, – сердито откликнулась та.

– Хорошо. Они защищали одну-единственную кошку… беременную кошку. И, как сказала очнувшаяся впоследствии после ранения пленная, потому что дети их будущее. Они ставили на перемены. Они меняются, и теперь даже ты это видишь, а мы застыли… – последнее Кил проговорил задумчиво.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила его Тора, напрягшись.