Люмпен

— Юра был очень опечален нашим разрывом, и пытался вернуть меня… А я не хотела! И пожаловалась Володе! Не знаю почему, но брат тогда очень сильно вспылил, сказал, что мы не пара и он разберется. Он ничего больше не рассказывал мне, но девочки говорили, что он и Юра сильно подрались. Правда потом я видела их вместе, да и контракт на соревнования они подписывали вместе.

— Контракт? — удивленно приподнял бровь Сечкин. — Ваш брат участвовал в коммерческих турнирах?

— Ну да, — недоуменно посмотрела на него Настя. — Он мне наладонник подарил, сказал, что теперь у нас с деньгами всё хорошо будет. А холодильник мы раньше купили… Володя еще ремонт планировал в квартире сделать…

При этих словах девушка уже не смогла сдерживать эмоции и разрыдалась.

— Он столько всего планировал, — всхлипывала сестра погибшего, не успевая вытирать катящиеся из-под платка слезы. — И как он работать начнет, и как они с Катей откроют свой бизнес, и ремонт в квартире… Он даже нам отпуск на сентябрь запланировал… На море… А теперь зачем нам это море?!?

Я смотрел на рыдающую девушку и понимал, что не могу найти слов для того, чтобы её успокоить. Мне и раньше доводилось встречать родственников погибших или убитых людей, но они никогда не задевали меня также сильно как сейчас. А слезы этой маленькой хрупкой девушки задели меня за самые дальние уголки души и заставляли желать сейчас только одного — найти и разорвать на куски тех, кто посмел сотворить такое зло!

— Анастасия, — Сечкин видимо испытывал схожие эмоции, поэтому не придумал ничего лучше, кроме как перейти на предельно официальный тон беседы. — Давайте мы продолжим наш разговор позже. Скажите только, в каком именно зале занимался ваш брат?

Спортивный зал с говорящим названием «Кожаная груша» не был самым большим и пафосным в Республике, но длинный ряд фотографий спортсменов с золотыми медалями на шее и кубками в руках красноречиво объяснял, сколько талантливых спортсменов занимались в его стенах. Не меньшее уважение внушал и застекленный стенд с самыми разнообразными наградами.

Охранник на входе посмотрел на нас с подозрением, но, услышав кто мы такие, немедленно расплылся в улыбке.

— Как же, как же… — затараторил он с вежливой улыбкой. — Службе правопорядка у нас почет и уважение.

На его лице было такое подобострастное выражение, что я сразу же заподозрил его во всех смертных грехах. Ну не может честный человек с таким обожанием смотреть на правоохранительные органы. Либо ему есть что скрывать, либо уже даже скрыть не получается.

— Мы по поводу смерти Владимира Маркова, — объявил Романа. Судя по его лицу, Сечкина сейчас одолевали примерно такие же мысли, как и меня, но пока охранник может жить спокойно. Мы пришли сюда совсем по другому поводу, то, как охранник мыло в туалетах тырит можно и попозже выяснить.

— Как же, как же… — продолжал лебезить охранник. — Такое несчастье! С утра мальчики уже говорили… Кстати, а документики ваши можно увидеть? Порядок, сами понимаете…

— Знаете, товарищ майор, — потянул из кармана удостоверение Сечкин с таким видом, как будто его заставили лимон целиком пережевывать. — Думаю, что в этой спортшколе чересчур строгий пропускной режим. Это наводит на подозрения…

— Согласен, капитан, — с удовольствием подыграл я Роману. Вахтер и правда уже начал откровенно раздражать своим поведением. — Уверен, что дополнительная проверка не повредит этому заведению… Незарегистрированная коммерческая деятельность, торговля запрещенными товарами…

Охранник шутку не оценил, его лицо стало белее мела, а я сделал мысленную зарубку в памяти, что надо обязательно доложить Веденееву об этом странном поведении. Не знаю, чего именно он боится, но это уже явно переходит все границы.

Рома нетерпеливо толкнул поручень, и мы наконец прошли внутрь помещения. Внутри спортшкола оказалась еще меньше, чем выглядела снаружи. По сути своей, здесь не было ничего интересного… Несколько раздевалок, душевых и большой тренажерный зал, где, собственно, и кипела основная жизнь заведения.

Подозреваю, что на втором этаже мы бы нашли какие-нибудь административные кабинеты, но до него мы просто напросто не успели дойти, увлеченные зрелищем проводившихся занятий.

Невысокий сухонький мужчина неопределенного возраста показывал сгрудившимся вокруг него ученикам, как бить после обманного движения. Легкость и отточенность небрежных вроде бы движений выдавала в нем опытного бойца, который сейчас передавал свои знания следующему поколению. Он несколько раз показал прием и предложил одному из юношей повторить урок, но тот только отрицательно покачал головой.

— Михалыч, это у тебя всё легко и быстро получается, — прокомментировал он свой отказ. — А меня на первом же движении поймают. Здесь скорость космическая нужна.

— Ну так кто тебе мешает, — пожал плечами тренер. — Тренируйся!

Внимательно наблюдавший за этой картиной Сечкин хмыкнул. Я открыл было рот, чтобы спросить его о причине веселья, но заметил приближающегося к нам полного мужчину, облаченного несмотря на жаркую погоду в костюм и рубашку с галстуком.