Люс-А-Гард

А Люс только теперь поняла, что это и есть тот убогий хиленький монашек, которого ей живописал Томас-Робин. Очевидно, до рождения классического английского юмора еще оставалось несколько веков…

— А в самом деле, парень… — тут Джек тоже вдруг оглядел Люс с головы до ног, — как же тебя зовут?…

И на его красивой живой физиономии отразилось великое недоумение.

У Люс были заготовлены имя и фамилия — Льюис Мортон. Ей почему-то казалось, что она кому-то уже называла это имя и эту фамилию. Возможно, это случилось у костра между двумя кубками эля…

Монах посмотрел на них обоих, подмигнул Люс и зычно расхохотался.

— Да не до смеха нам, братец! — воскликнул Черный Джек. — Невесту у меня украл лорд Блокхед, вот что!

— Невесту? У тебя? — тут уж монах не то что захохотал, а просто загрохотал, так что верхушки соседних дубов содрогнулась, а псы встревоженно залаяли. — Невесту, говоришь? И которую же по счету? И кто же тогда?…

Тут монах опять подмигнул Люс и воззрился на нее так выразительно, что она поняла — ее тайна раскрыта.

Впрочем, вряд ли это грозило неприятностями. У монаха были живые и умнейшие глаза, хотя и обратившиеся от хохота в щелки.

— Святой отец, — сказала Люс, когда это стихийное бедствие чуточку утихомирилось, — я брат его невесты. И мне кажется, нам лучше будет побеседовать наедине, святой отец. Давно я что-то не исповедовался.

Джек от такого приступа благочестия разинул рот.

Но делать нечего — он, повинуясь внезапно строгому взгляду монаха, остался стоять, а братец Тук взял Люс за руку и повел по тропе прочь. Псы пошли было следом.

— Стеречь! — велел монах, ткнув пальцем в Черного Джека. — Добыча! Стеречь!

Псы степенно уселись у ног стрелка.

— Вы там поскорее, что ли!… — обреченно крикнул вслед Черный Джек.

Братец Тук привел Люс на приятную полянку, где можно было посидеть на замшелом кривом стволе.

— Ну, девочка? — спросил он, садясь.

— Ну, братец? — вопросом же ответила Люс и тоже присела…

И они молча уставились друг на друга.

— Давай-ка, голубка, рассказывай, как все было на самом деле, — велел монах. — Молодцы из Шервудского леса — ребята простые. Ну там, из-под виселицы приятеля выкрасть, оленя в королевском лесу подстрелить, жену у лесника… того… одним словом… А у тебя, я вижу, дело непростое. Как оно так получилось, что твоя сестра стала невестой этого юбочника? Он же, насколько я помню, клятву дал не жениться, а сам обещал на старости лет поселиться в нашем аббатстве и сменить меня на боевом посту.

— Какие клятвы давал Черный Джек, я не знаю, — честно ответила Люс. — Мы с сестрицей пробираемся сюда с севера. Она там полюбилась, видите ли, нашему лорду, а он ей — не по вкусу. Джек как увидел сестрицу, прямо с ума свихнулся — женюсь, да и только! Ну, и она не против…

— Ох, накажет его ночной охотник Хорн, ох, накажет… — проворчал монах. — Он ведь, негодник, не только святому Гильберту обет дал — он ведь и рогами охотника Хорна поклялся! Как же он, дуралей, допустил, чтобы девица попалась на глаза лорду Блокхеду?

— Дуралей потому что… — буркнула Люс.

— Она ведь у тебя, я полагаю, красотка в теле? — осведомился монах. — Я-то знаю вкусы Джека и лорда!

— И красотка, и в теле, — согласилась Люс.

— Полно, сестрица ли она тебе? — проницательно полюбопытствовал вредный монах.

— Сестрица! — прямо-таки вызверилась на него Люс, так что возражать он вроде бы побоялся.

— Ну так как же он ее проморгал?

Люс была настолько сердита на Джека, что без зазрения совести рассказала братцу Туку про предсвадебную ночь стрелка и Серебряной Свирели.

— Ну, тут удивляться нечему, — задумчиво молвил монах. — Этого поганца Джека Господь наградил так, как порядочного человека редко награждает. Его имущества на двоих вполне станет. Вот он девицу и ошарашил… Стало быть, осталась твоя сестричка в девицах? Или успел-таки?

— А черт его знает, — и Люс насупилась. — По-моему, не успел, а именно ошарашил. Я как женщина полагаю…

— Ну, говори, голубка, говори, мне не привыкать, — ободрил ее монах таким задушевным голосом, что Люс показалось, будто она проникла в подлинную суть братца Тука — верного хранителя женских секретов, которых он при исповеди наслушался, должно быть, выше крыши.

— Так вот, я полагаю, что ее с перепугу все судорогой схватило, а сквозь эту судорогу черта с два пробьешься, — попросту объяснила Люс.

— Разумно говоришь, дочь моя, — одобрил монах. — Эта судорога имеет латинское название «vaginismus», или что-то в том же роде… Может, кстати говоря, сделаться привычной и весьма мешать при исполнении супружеского долга. Так, по-твоему, она еще девица? И вы с Джеком хотите, чтобы я пробрался в Блокхед-холл и разобрался, что к чему?

— Вся беда в том, что сестрица совершенно нашего языка не знает, — призналась наконец Люс. — Она далеко отсюда выросла… ну, про это долго рассказывать… Так что, братец, главное — покажи ей этот браслет!

И Люс вручила монаху хронодесантный браслет, потерянный в схватке Свирелью.

— Покажи, но в руки не давай, — добавила она. — А то, чего доброго, опять потеряет.