Люс-А-Гард

— Ну что, разбойничье отродье? — спросил лорд. — Не удалось тебе обвинить знатную леди в убийстве? Нет у тебя ни улик, ни свидетелей! Кто еще может подтвердить, что видел леди Кэтрин с кувшином, полным яда, кроме твоей подлой сестры?

Возразить было нечего. Даже если бы Люс спросила, как появилась в запертой конуре миска со свежими и приглянувшимися избалованному псу объедками, то присутствующие бы только развели руками — и правильно сделали. Поскольку вылизанная псом миска — еще не улика в деле об убийстве.

И в то же время Люс окончательно поняла, что отравительница — эта сильная и даже по-своему красивая женщина, поставившая перед собой цель и почти достигшая ее. Вот если бы нашлось хоть одно доказательство!

И тут Люс вспомнила одну мелочь — так, словечко, оброненное юным поэтом там, на башне, где они ждали наступления темноты…

— Послушай, лорд Блокхед! — воскликнула Люс и в избытке чувств опять вскочила на стол. — Я утверждаю, что эта женщина убила леди Лауру! Ты уверен, что виновата моя сестра! А правду знает только Господь бог! Я правильно говорю?

И она повернулась к сэру Арчибальду.

Старик, бывший в молодости лихим турнирным бойцом, должен был понять, к чему она клонит!

— Да, это так, — вымолвил лорд Блокхед.

— Ну так пусть он и рассудит! — Люс было очень трудно говорить, обращаясь сразу к обоим лордам, сидевшим на разных концах длинного стола. — Я вызываю на поединок вот эту леди, и если победит она — делай с моей сестрой и со мной все, что захочешь. А если победа будет моя — ты сделаешь все, чтобы эту леди судили и наказали, а нас с сестрой отпустишь восвояси!

Тут все мужчины в зале, включая лорда Блокхеда, расхохотались.

— Поединков между женщинами не бывает, — отсмеявшись, сказал сэр Арчибальд, и сказал довольно громко. — А если бы даже были, кто допустит такой поединок между безродной девицей и знатной леди?

Люс улыбнулась — старец умел-таки отличать мужчин от женщин, даже когда женщина успешно притворяется драчливым пажом.

— Ведь ты, мерзавка, дерешься, как самый свирепый разбойник из Шервудского леса! — завопил и лорд Блокхед, окончательно установив для себя пол Люс. — Я не допущу смерти невинной женщины!

— Не допусти сперва собственной, — слегка придушив его, напомнила Мэй.

— Я смогу постоять за себя, лорд! — вдруг вмешалась леди Кэтрин. — Дай мне оружие — и я проучу эту тварь.

— Молчи, леди!… — полупридушенно захрипел на нее лорд. — Не женское это дело!…

— Я даю слово, что ни жизни, ни даже здоровью леди Кэтрин ничто не угрожает! — заявила Люс. — На ней не останется ни царапины, но все вы поймете, что убийца — она!

— Как ты это сделаешь? — заинтересовался сэр Арчибальд.

— И в чем же тогда заключается Божий суд? — язвительно спросил лорд Блокхед. — Правый побеждает, виновный погибает — вот что такое Божий суд!

— Цель суда — узнать правду! — отвечала Люс, но не ему, а сэру арчибальду, как более толковому собеседнику. — И если виновный сам скажет ее, то цель достигнута. Богу нужна не гибель грешника, а его раскаяние! А убивает пусть ноттингемский палач!

— Разумно, — одобрил сэр Арчибальд. — Я тоже всегда так считал. Но если грешник добровольно выходит на такой суд, то надежды на раскаяние, согласись, красавица, мало. Если грешник готов убить противника, то какое же тут раскаяние?

— И все же я прошу Божьего суда, сэр Арчибальд! — Люс посмотрела долгим взглядом в глаза старику, радуясь, что в них — не тупое упрямство лорда Блокхеда, а даже некоторое лукавство. — Позвольте — и вы не пожалеете…

— Ну, сэр Эдгар, нам ничего другого не остается, — сказал сэр Арчибальд. — Они обе хотят сразиться. Как ты смотришь на то, добрый сэр, чтобы это произошло в трапезной? Все мы будем свидетелями, а ты — судьей поединка.

— Я согласна! — торопливо присоединилась Люс. — Пусть достопочтенный лорд Блокхед будет судьей!

Тот задумался. Это, видимо, был первый случай, чтобы разбойник из Шервудского леса признал его феодальное право быть судьей на своих землях, да еще добровольно покорился этому праву, невзирая на приставленный к горлу судьи кинжал. И лорд решил, говоря языком юридическим, создать прецедент.

— Будь по-твоему, негодная девка! — постановил он, и Люс порадовалась, что из «созданий» ее произвели в «девки». — Если высокородная леди согласна снизойти…

— Согласна! — воскликнула леди Кэтрин. — Я убью ее, мой друг, клянусь святым Патриком!

И леди, рванувшись, опустилась на одно колено и подобрала свой длинный кинжал, который у нее выбила Люс.

— Ирландцы — они все бешеные… — послышался из-за кресла голос Мэй.

— Ты не знаешь, леди, как она сражается… — пробурчал лорд. Но яростную леди было уже не остановить.

— Эй, Люди, убрать стол, освободить место! — командовала она. — Посыпать пол свежим тростником, пусть впитывает кровь! Прогнать псов!

Она размашисто шагала по трапезной, и длинное платье, облегающее в талии и бедрах, билось о ноги, вихрилось и пенилось у колен.

Люс внимательно наблюдала за соперницей, лишь чуть согнув в коленях ноги, когда стол, на котором она стояла, поволокли к стене.