Люси Салливан выходит замуж

Несколько дней назад Саймон обозвал Шарлотту идиоткой, и ее босс частенько так ее называл, и поэтому любое упоминание об идиотизме огорчало ее.

— Но все равно, Шарлотта, — изо всех сил старалась я не поддаться слабости, — я никуда не пойду. И меня не волнует, красиво это или нет.

— Я ведь только хотела помочь, — шмыгнула она, и слезы полились по ее щекам. — Я думала, что тебе захочется познакомиться с приятным молодым человеком.

— Я знаю. — Я встала на цыпочки и виновато обняла Шарлотту. — Я знаю.

— Не сердись на меня, Люси, пожалуйста, — всхлипывала она.

— Я не сержусь, — заверила я. — Шарлотта, прошу тебя, не плачь.

Я терпеть не могла, когда кто-нибудь плакал — если только этот кто-нибудь не был моей матерью. Но я клятвенно пообещала себе, что не поддамся на уговоры и слезы Шарлотты и не пойду на свидание с этим американцем.

Я поддалась на уговоры Шарлотты и согласилась встретиться с этим американцем. Не знаю почему и зачем, но я согласилась.

Жалобами и нытьем по этому поводу я пыталась сохранить то, что оставалось от моего самоуважения.

— Он окажется придурком, — заверила я Шарлотту перед выходом. — Как я выгляжу?

— Я тебе уже сто раз говорила, что ты прекрасно выглядишь. Саймон, скажи!

— Что? А, да, очаровательно, — от всего сердца согласился Саймон. Он не мог дождаться, когда же я наконец уйду и они с Шарлоттой смогут заняться сексом.

— И, Люси, он может оказаться очень даже хорошим, — добавила Шарлотта.

— Он окажется мерзким, гадким типом, — пообещала я.

— Кто знает, — загадочно промолвила Шарлотта и погрозила мне пальцем. — А вдруг это тот, о ком нагадала тебе миссис Нолан?

И к собственному ужасу я согласилась. По крайней мере, я стала на это надеяться: он может оказаться приятным человеком, он может стать исключением, доказывающим правило, он может не быть убийцей с топором, страшным уродом или психическим калекой.

Надежда, это переменчивое глупое существо, этот эмоциональный блудный сын, вновь появилась в моей жизни.

Несмотря на то что надежда уже бессчетное количество раз подводила меня, я решила дать ей еще один шанс.

И когда я научусь?

Или мне нравится разочаровываться?

Но тогда меня окатила волна возбуждения — а вдруг он симпатичный? А вдруг он похож на аса, только более нормальный, и не такой безумный, и без минималистского подхода к телефонным звонкам? Вот было бы здорово! А если он мне понравится и у нас с ним завяжутся отношения, то я еще успею вписаться в график миссис Нолан: шести месяцев вполне хватит, чтобы слетать в Америку, встретиться с его семьей и организовать свадьбу.

Глава сорок шестая

Я встречалась с ним в восемь часов возле одного из этих скучных ресторанов в центре города, которые специализируются на кормлении миллионов американцев, ежегодно приезжающих в Лондон.

По телефону Чак (у меня даже закружилась голова, когда я узнала, что ужинаю с человеком по имени Чак) сказал, что я узнаю его по синему плащу и газете в руках. Так вот что было его отличительными чертами: синий плащ и газета!

Я не собиралась топтаться перед рестораном в ожидании его появления — ведь в таком случае у меня не было бы возможности улизнуть, если он окажется уродом. Поэтому я перешла на другую сторону дороги и притворилась, что жду автобус. Подняв воротник пальто, я не отводила глаз от входа в ресторан.

В животе у меня трепетали бабочки. Я, конечно, предполагала, что этот Чак окажется противным, но тем не менее существовала крохотная вероятность обратного.

Он появился без пяти восемь — в синем плаще и с газетой в руках, как обещано. С моего наблюдательного пункта он выглядел неплохо. Всего одна голова, никаких очевидных изъянов, никаких лишних частей тела — по крайней мере, заметных глазу. Конечно, о пальцах ног или о пенисе я пока не могла делать никаких заключений.

Я перешла дорогу, чтобы разглядеть его поближе.

Неплохо, совсем неплохо.

Его можно было даже назвать симпатичным. Среднего роста, загорелый, темноволосый, темноглазый, пропорционально сложен, волевое лицо.

Надежда зашевелилась в моей груди. Вообще-то мне нравились мужчины другого типа, но с ними у меня обычно ничего не получалось, так что — какого черта, почему бы не попробовать что-нибудь новенькое?

«Может, я еще скажу тебе спасибо, Шарлотта», — подумала я.

Он увидел меня и догадался, что это я, по газете в моей руке.

Он заговорил. И не обрызгал меня при этом слюной. Пока все шло хорошо.

— Должно быть, ты Люси, — начал он.

Ноль очков за оригинальность, минус миллион очков за странные брюки (но что поделать — американцы!) и десять из десяти за отсутствие заячьей губы и шепелявости.

— А ты Чак? — спросила я, также не внеся свежей ноты в диалог.

— Чак Тадеуш Миллербраун второй, из самого Редриджа, что в Таксоне, штат Аризона, — ухмыльнулся он и крепко, сердечно пожал мне руку.