Люси Салливан выходит замуж

У Карен сложилось впечатление, что Дэниел влюблен в нее, и она решила, что настала пора озвучить их чувства. И тогда они успеют купить обручальные кольца еще до поездки в Шотландию, где осчастливят приятным известием родителей Карен. Но Дэниел был возмутительно сдержан и немногословен, когда дело касалось чувств, и Карен пришлось взять инициативу в свои руки, чтобы не сорвать распланированный ею график. И поэтому, не сомневаясь в утвердительном ответе, она напрямую спросила Дэниела, любит ли он ее. А Дэниел взял и заявил, что она ему очень симпатична.

На что Карен сказала, что ей приятно это слышать, но любит ли он ее?

Дэниел сказал, что с ней очень интересно и что она очень красивая.

Карен сказала, что она и сама об этом знает, но любит ли он ее?

— Кто знает, что такое любовь? — увильнул Дэниел, явно теряя терпение.

— Отвечай мне: да или нет, — потребовала Карен. — ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ?

— Боюсь, моим ответом будет «нет», — сказал Дэниел.

За чем последовало крушение надежд, яростная ссора, кража бутылки дорогого бренди, вызов такси, пожелание Карен, чтобы Дэниел горел в аду, ее отъезд из квартиры Дэниела и прибытие в нашу квартиру.

— Негодяй, — всхлипывала Карен.

Махмуд, Карим, Павел и еще один официант, называвший себя Майклом, сочувственно кивали. Они ловили каждое слово Карен. Павел чуть не плакал.

Карен одним махом осушила бокал белого вина (правда, немного пролилось на подбородок) и наполнила его снова.

— Ще бтлку, — крикнула она собравшимся вокруг нас официантам, взмахнув пустой бутылкой.

Мы с Шарлоттой обменялись взглядом, говорившим: «Она уже выпила достаточно», но ни одна из нас не посмела сказать этого вслух.

Карим принес еще вина и, ставя бутылку на стол, проговорил:

— Это за счет заведения. Примите наши соболезнования.

В конце концов и я, и Шарлотта тоже опьянели: мы хотели помешать Карен напиться еще сильнее и поэтому старались сами пить как можно больше, чтобы ей досталось меньше. Но это не помогло: только пустела одна бутылка, тут же появлялась следующая.

И мое настроение стало потихоньку подниматься.

Карен совсем запьянела. Она пыталась зажечь сигарету не с того конца, запачкала оба рукава соусом и опрокинула стакан воды в мои овощи, буркнув в качестве оправдания: «Все равно на вид они совершенно несъедобные».

А потом, к моему полному ужасу, она медленно уронила голову в тарелку с курицей тикка масалас.

— Скорее, Шарлотта, — запаниковала я. — Подними ее, она захлебнется.

Шарлотта за волосы выдернула Карен из тарелки. Карен обратила пьяный бессмысленный взгляд на Шарлотту.

— Какого черта ты делаешь? — спросила Карен. С ее лба стекал соус, в волосах застряли рисовые зерна.

— Карен, у тебя был обморок, — выпалила я. — Ты только что упала лицом в тарелку. Думаю, нам пора домой.

— Отвали, — еле ворочая языком, сказала Карен. — Это никакой не обморок. Просто я уронила сигарету на пол. И нагнулась, чтобы поднять ее с пола.

— А-а, — протянула я с облегчением и в то же время смущенно.

— Уж не думаешь ли ты, что я не умею пить, а? — грозно спросила она меня, а потом подозвала Махмуда. — Иди сюда. Скажи, я тебе нравлюсь? Ну, говори!

— Очень нравитесь, — от всего сердца подтвердил Махмуд, думая, что наконец-то ему улыбнулось счастье.

— Само собой, — хмыкнула Карен. — А ты мне — нет.

Махмуд, кажется, обиделся, поэтому я дала ему большие чаевые, когда мы уходили. За ужин тоже пришлось платить мне, потому что Шарлотта из-за всех этих волнений забыла сумочку дома, а Карен хоть и попыталась выписать чек, но была слишком пьяна, чтобы удержать ручку.

Мы с Шарлоттой приволокли Карен домой и положили ее на кровать, не раздевая.

— Попей водички, Карен, будь хорошей девочкой, а то завтра, когда проснешься, тебе будет очень плохо, — ворковала Шарлотта, подсовывая под нос Карен пол-литровый стакан воды. Шарлотта и сама была не очень-то трезва.

— Я не хчу прспаться, — буркнула Карен в ответ, оттолкнула от себя стакан с водой и неожиданно запела. Хотя эти странные завывания можно было назвать пением только с большой натяжкой.

— Ну, Карен, прошу тебя, — не отступалась Шарлотта.

— Не пербивай мня, гда я пою, — накинулась на нее Карен, и тут ее осенила новая идея: — И вы пойте. Двайте…

И она заставила нас петь. Хорошо, что она заснула до того, как мы дошли до второго куплета.

— О, Люси, — заныла Шарлотта. — Я так волнуюсь.

— Не стоит, — успокоила я ее, не очень, впрочем, веря собственным словам. — Думаю, с ней все будет в порядке. Она справится.

— Да я не о ней! — воскликнула Шарлотта. — Я волнуюсь о себе.

— Почему?

— Сначала Гас, теперь вот Дэниел. Что, если следующим будет Саймон?

— С чего бы это? Ведь бросание девушек — не заразная болезнь.

— Просто я знаю, что плохие вещи случаются по три, — сказала Шарлотта, вся встревоженная, сморщив свое розовое личико.

— Может, в Йоркшире это и так, — ласково улыбнулась я. — Но ты сейчас в Лондоне, так что не надо беспокоиться.

— Точно! — обрадовалась она. — И вообще, Гас бросал тебя дважды, значит, с Дэниелом это уже третий раз.