Люси Салливан выходит замуж

Этот упрек был вовсе несправедлив, потому что Айвор ушел куда-то, и работать я все равно бы не стала. Но дело было не в этом.

— Извини, Люси, — тихо сказала мама. — Мне хотелось сразу тебе все рассказать. Чтобы тебе не пришлось услышать это от кого-нибудь другого.

— Ладно, — сварливо буркнула я и взяла свою сумочку. — Ты рассказала мне. Большое спасибо и до свидания.

Денег за свой обед я не оставила. Пусть она сама платит за сандвич, который я не смогла съесть только по ее вине.

— Подожди, пожалуйста, — взмолилась мама. — Не уходи, Люси. Дай мне договорить, больше я ничего не прошу от тебя.

— Ну хорошо, договаривай, — снизошла я.

Она сделала глубокий вдох.

— Люси, я знаю, что ты всегда любила отца больше, чем меня… — Она сделала паузу, чтобы у меня была возможность возразить, но я промолчала. — И мне это было очень обидно, — продолжила она. — Мне приходилось быть строгой и сильной вместо него. Из-за этого ты считала его веселым и добрым, а меня — злой и вредной. Но ведь хотя бы один из нас должен был исполнять родительские обязанности…

— Да как ты смеешь! — вспыхнула я. — Папа исполнял все родительские обязанности, даже больше, чем ты!

— Но он же такой безответственный… — попыталась она возразить.

— Кто из вас более безответственный, а? — не дала я ей договорить. — Как насчет твоей ответственности перед папой? Кто будет ухаживать за ним?

Хотя я уже знала ответ на последний вопрос.

— Разве за ним нужно ухаживать? — спросила моя мать. — Ему всего пятьдесят четыре года, он вполне еще крепкий.

— Ты отлично знаешь, что о нем нужно заботиться, — парировала я. — Он не может жить один.

— А почему, Люси? Мужчины его возраста и даже старше живут одни, и ничего, справляются.

— Но папа не такой, как все, как тебе отлично известно, — сказала я.

— И что с ним не так? — спросила мама.

— Сама знаешь, — сердито огрызнулась я.

— Нет, не знаю, — возразила она. — Объясни мне.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой, что с ним так и что не так, — сказала я. — Ему нужен уход, и точка.

— Ты не в силах признать правду, так, Люси? — Мать глядела на меня сочувственно и озабоченно, как смотрят на своих подопечных социальные работники.

— Какую правду? — взвилась я. — Мне нечего признавать, ты говоришь какую-то чушь.

— Он алкоголик, — тихо проговорила она. — Вот чего ты не можешь признать.

— Кто алкоголик? — спросила я, возмущенная ее инсинуациями. — Папа не алкоголик. О, я вижу, чего ты добиваешься. Ты говоришь о нем всякие гадости и ужасы, чтобы все жалели тебя и говорили, что тебе нужно уйти от него. Меня ты этим не обманешь.

— Люси, он алкоголик уже долгие годы. Скорее всего, когда мы поженились, он уже был алкоголиком, просто я тогда еще этого не знала.

— Чушь, — отрезала я. — Он не алкоголик, и не считай меня полной идиоткой. Алкоголики — это небритые мужики, которые валяются на улицах в грязной одежде и разговаривают сами с собой.

— Нет, Люси, алкоголики бывают разными. И твой отец — такой же, как эти люди на улицах, просто ему больше повезло.

— Повезло? Он был женат на тебе — это самое большое невезение из всех возможных!

— Но ты же не можешь отрицать, что твой отец много пьет?

— Да, он выпивает, — признала я. — А что ему остается? Все эти годы ты отравляла ему жизнь. Знаешь, какое мое самое раннее воспоминание? Как ты орешь на него!

— Прости меня, Люси, — залилась слезами мама. — Но жизнь тогда была такой тяжелой, у нас никогда не было денег, а он никак не мог устроиться на работу и все время пропивал то немногое, что я откладывала вам на еду и одежду. А мне приходилось идти в магазин и выдумывать небылицы о том, что я не успела в банк до закрытия, и просить, чтобы нам дали кредит. Хотя все отлично знали, в чем дело. А я не привыкла унижаться. Я выросла, ожидая от жизни немного большего.

Теперь она плакала по-настоящему, но меня это совершенно не трогало.

— И ведь я любила его, как я его любила, — всхлипывала она. — Мне было двадцать два, и он казался мне лучше всех. Он обещал мне много раз, что бросит пить, и я надеялась, что все устроится. Я верила ему снова и снова, а он снова и снова обманывал меня.

И полились бесконечные обвинения. Как он напился в день их свадьбы, как ей пришлось самой добираться в больницу, когда подошло время рожать Криса, потому что он где-то пил, как он затянул свою любимую песню прямо во время конфирмации Питера…

Я не слушала. Я решила, что мне пора возвращаться на работу.

Вставая, я объявила:

— Не думаю, что тебя это волнует, но знай, что я позабочусь о нем. И думаю, что у меня это получится гораздо лучше, чем у тебя.

— Ты думаешь? — недоверчиво взглянула на меня мама.

— Да.

— Желаю тебе удачи и терпения. Они тебе понадобятся.

— Зачем?

— Ты умеешь стирать постельное белье? — загадочно спросила она.

— Что?

— Увидишь, — устало сказала мать. — Увидишь.

Глава шестьдесят третья

Я вернулась на работу в состоянии шока.

Первым делом я позвонила папе, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. На мои расспросы он отвечал невнятно и невразумительно, что меня ужасно обеспокоило.