Люси Салливан выходит замуж

— Боже мой! — Лицо Меган сморщилось от омерзения. — Ну и помойка!

— Ага, — гордо улыбнулась Мередия.

Посреди этого обилия серого мы разглядели небольшой участок земли. Наверное, архитектор задумывал его как маленький зеленый оазис, где счастливые семьи резвились бы на солнышке. Однако несчастный клочок земли выглядел так, как будто прошло немало лет с тех пор, как на нем засохла последняя травинка.

В данный момент на этой площадке собралось десятка полтора детей. Они столпились вокруг чего-то, что подозрительно напоминало сгоревшую машину.

Несмотря на холодный мартовский вечер, все дети были без пальто и даже без курток. Как только они заметили нас, то тут же приостановили свою несомненно уголовную деятельность и с дикими воплями подбежали к нам.

— Боже праведный! — крикнула Хэтти. — Закрывайте двери!

Все четыре замка щелкнули одновременно. Дети столпились вокруг машины, глядя на нас старыми, всезнающими глазами. Лица их были измазаны чем-то черным, что делало их еще страшнее. Я уговаривала себя, что это была не военная раскраска, а всего лишь машинное масло или сажа со сгоревшей машины.

Они что-то говорили нам.

— Что они говорят? — в ужасе спросила Хэтти.

— Может, они спрашивают, не к миссис ли Нолан мы приехали? — неуверенно предположила я и на миллиметр опустила стекло. Сквозь шум и гам детских голосов я расслышала, что нас спрашивают именно об этом.

— Надо же! Местные жители довольно дружелюбны, — улыбнулась Хэтти, промокая со лба пот и облегченно вздыхая. — Поговори с ними, Люси.

Я осторожно опустила стекло еще на миллиметр.

— Э-э… мы приехали к миссис Нолан, — выговорила я.

В ответ раздалась какофония пронзительных голосов:

— Вот ее дом.

— Она живет вон там.

— Вот тут.

— Можете оставить машину здесь.

— Вон ее дом.

— Вон там.

— Я провожу вас.

— Нет, я провожу вас.

— Нет, я им покажу.

— Нет, я им покажу.

— Но я первая их увидела.

— Ну и что, а я первая предложила.

— Иди ты к черту, Чериз Тиллер.

— Нет, ты иди к черту, Клодин Холл.

Между четырьмя или пятью девочками разразилась страшная ссора. Мы сидели и ждали, когда они успокоятся.

— Давайте выйдем, — сказала Меган, которой надоело ждать. Чтобы ее напугать, толпы полудикой детворы было недостаточно. Она открыла дверцу и перешагнула через дерущихся на асфальте детей.

За ней последовали мы с Хэтти.

Как только Хэтти вышла из машины, за рукав ее пальто уцепилась жилистая тощая маленькая девчонка с морщинистым лицом тридцатипятилетнего карточного жулика.

— Эй, мы с моей подругой можем покараулить твою машину, — предложила она.

Ее подруга, еще более тощая и маленькая, с лицом недружелюбной обезьянки, молча кивнула.

— Спасибо, — сказала Хэтти, пытаясь стряхнуть с пальто руку девчонки.

— Мы проследим, чтобы с ней ничего не случилось, — произнесла морщинистая девочка с угрозой в голосе и крепко держась за рукав Хэтти.

— Дай им немного денег, — раздраженно посоветовала Меган. — Больше им ничего от тебя не надо.

— Извините! — вознегодовала Хэтти. — Я никому ничего не дам. Это шантаж.

— Хочешь, чтобы к нашему возвращению машина осталась без колес? — спросила Меган.

Маленькая девочка и ее обезьянка, сложив руки на груди, терпеливо ожидали окончания этого совещания. Теперь, когда дело находилось в руках такой разумной, разбирающейся в уличных порядках женщины, как Меган, они знали, что добьются своего.

— Вот, — сказала я и протянула тридцатипятилетней девчонке фунт.

Она приняла его, сурово кивнув головой.

— А теперь можем мы наконец пойти к гадалке и услышать, что предсказано нам на роду? — нетерпеливо поинтересовалась Меган.

Пока мы беседовали с исчадиями ада, Мередия, эта большая толстая трусиха, пряталась в машине. Она дождалась, когда дети отойдут подальше, и только тогда выбралась наружу.

Но стоило подросткам заметить Мередию, как они тут же развернулись и примчались обратно. Не часто им доводилось видеть в своем районе стокилограммовую женщину, с ног до головы одетую в алый жатый бархат и с волосами того же цвета. Но когда такое все же случалось, они знали, как получить из этого события максимальное удовольствие. В качестве бесплатного вечернего развлечения у них появился отличный объект для насмешек и издевательств.

От визгливого смеха, который издавали эти пародии на детей, стыла кровь в жилах. Их высказывания по поводу внешности Мередии были весьма изобретательны: «Черт! Посмотрите на эту толстую корову!», «Черт! Она напялила занавески своей матери!», «Черт! Ну и ужасный у нее видок!» и «Черт! Куда запропастились активисты, Гринписа“?»

Небольшое расстояние до входной двери миссис Нолан бедная Мередия преодолела с лицом таким же алым, как ее волосы и наряд, в плотном кольце приплясывающих и смеющихся маленьких разбойников, выкрикивающих в ее адрес оскорбления. Со стороны можно было подумать, что в трущобы неожиданно нагрянул цирк. Хэтти, Меган и я держались поближе к Мередии, отгоняя от нее особенно разошедшихся детей.

Потом мы увидели дом миссис Нолан. Не заметить его мы не могли.