Люси в небесах (ЛП)

— Детка, тебе стоит знать. Я никогда бы тебе не изменил. Я так скучал по тебе вчера, когда пришел в пустую квартиру. Не могу поверить, что ты решила, будто я это сделал. Вообще-то, меня это сильно огорчает. 

— Джеймс, прости. Я не поняла. Я не знала, что произошло! 

— Эй, все хорошо, все хорошо. Я люблю тебя. 

Вокруг много людей, идущих к соседнему выходу на посадку, так что я вытираю глаза и тихо говорю в телефон: 

— Я тоже тебя люблю. Извини, что усомнилась в тебе. Просто меня это все сбило с толку. 

— Не переживай. Сотвори такое кто-нибудь из твоих подружек, у меня бы просто крышу снесло! Но, послушай, Люси, обещай, что не позволишь этой дурацкой шутке испортить тебе отпуск. У тебя же впереди такие классные деньки. 

Когда мы наконец заканчиваем разговор, меня так переполняет облегчение, что я начинаю громко смеяться. Несколько пассажиров из очереди к терминалу оборачиваются, чтобы посмотреть, в чем дело. Понимая, что должна одеться по погоде, отхожу в поисках ближайшей дамской комнаты. 

В Сингапуре жаркий и влажный субботний вечер, а, пакуя свой багаж, я собиралась использовать на всю катушку каждую теплую минуту. В тесной туалетной кабинке переодеваюсь из джинсов в изумрудно-зеленый сарафан и меняю кеды на черные босоножки на пробковой подошве. Выйдя из клетушки, перед зеркалом стягиваю свои каштановые кудри, спускающиеся чуть ниже плеч, в высокий конский хвост и ополаскиваю лицо холодной водой. На мне нет никакой косметики, но я мажусь увлажняющим кремом и наношу гигиеническую помаду с вишневым ароматом. 

Чувствуя себя гораздо лучше, отправляюсь на поиски бассейна сингапурского аэропорта. Девчонка с работы, Джемма, рассказала мне о нем. Купаться вовсе не хочется, но там есть бар под открытым небом, а я чертовски уверена, что мне надо выпить. Как-то же придется убить полтора часа до вылета в Сидней. 

Влажность поражает меня в ту же секунду, как только я прохожу через автоматические двери в конце первого терминала. Выбрав кресло у стойки, заказываю себе коктейль, пытаясь не раздражаться на несущуюся из колонок жуткую сингапурскую попсу. Меня внезапно охватывает волнение: я возвращаюсь в Австралию! 

В последний раз я видела Молли и Сэма, когда нам было по шестнадцать и мы учились в школе. Трудно поверить, что с тех пор прошло целых девять лет. В то время Молли и Сэм то сходились, то расходились — и это доставляло мне немало страданий. Сэм был моей самой всепоглощающе безответной любовью, и каждый раз, когда он возвращался к Молли или охладевал к ней, мое сердце то падало камнем вниз, то птицей воспаряло ввысь. 

Я была так рада, что никто из них не понял, что я чувствовала на самом деле. Но жизнь продолжается, и сейчас могу честно признаться: я в восхищении от того, что мои лучшие друзья связывают себя узами брака. По крайней мере мне так кажется, хотя все может измениться, когда я снова увижу Сэма. Искренне надеюсь, что нет. Что такого в первой любви, отчего она почти никогда не отпускает до конца? 

Как только Молли позвонила мне с новостями о помолвке, я поняла, что мне нужно возвращаться. Я уехала из Австралии, когда моя британка-мама вышла замуж во второй раз. Выглядит довольно странно: она бросила моего папашу-алкоголика в Ирландии и потащила четырехлетнюю меня в Австралию только для того, чтобы встретить там англичанина и снова вернуться в Англию двенадцать лет спустя. Сколько слез я тогда пролила! Казалось, что отъезд — самое душераздирающее событие на свете. Но удивительно, как человек ко всему привыкает. Теперь я обожаю Англию. Люблю город, где живу и работаю, и люблю приезжать в гости к маме и Терри в Сомерсет. И обожаю братьев — ладно, сводных братьев, — Тома, которому двадцать один, и восемнадцатилетнего Ника. Было так одиноко в детстве, когда мы были только вдвоем с мамой… 

Дети в нарукавниках плюхаются в бассейн. На лестнице наверху появляется молодая пара. Оба в джинсах и с рюкзаками, и почти сразу же вытирают пот со лба. Как я рада, что взяла с собой сарафан. 

Думаю, выпью еще. 

— Простите. Можете сказать еще раз, как это называется? 

— Сингапурский слинг, мэм. 

В самый раз. 

— Еще один, пожалуйста. 

Бармен кивает и принимается за работу. Интересуясь составом напитка, хватаю меню с дальнего конца стойки. Гранатовый сироп, джин, кисло-сладкий микс и шерри-бренди… М-м-м. 

А эта сингапурская попса вообще-то цепляет. Джеймс бы смеялся, видя, как я тут потягиваю коктейли и притопываю ножкой. 

Может, он в шутку спрятал мои вишни в шоколаде? До сих пор не верю, что он отдал их бездомному. 

Ладно, есть одна штука с моим парнем. Порой он до чертиков склонен привирать, но я искренне убеждена, что без всякого злого умысла. Например, на вечеринке, когда мы познакомились, Джеймс рассказал, что директор «Кондитерской компании мистера Киплинга» предложил его маме десять тысяч фунтов за ее фирменный рецепт шоколадного торта. Без сомнения, фантазер решил, что я об этом забыла, но через несколько месяцев я пришла на чай к его родителям, и его крохотная мама — какое совпадение! — подала к чаю шоколадный пирог.