Люся с проспекта Просвещения или История одного побега

Но если я заболею, подумал вдруг я, потеряшку кто-то должен будет выгуливать… Например, мама. А мама такая невнимательная. Она постоянно забывает в гостях зонтик и никогда не помнит, куда положила ключи. Что если она где-нибудь забудет или потеряет потеряшку? И тот, кто найдет мою собаку, не захочет ее мне возвращать? Не захочет, как не хочу сейчас я…

Потеряшка бодала меня лбом в плечо, пытаясь утешить, а я чуть не плакал, представляя, как буду без нее грустить.

Но, может быть, сейчас, в эту минуту, какой-то другой мальчик размазывает кулаком слезы по щекам, горюя о своей пропавшей собаке…

Нет, так поступить с ним я не мог. И внутренний голос уже подсказывал мне трудное, но единственно верное решение. Решение настоящего спасателя. Я зажмурился и собрал в кулак всю свою волю.

Решено, будем искать хозяев! Я замотал головой и открыл глаза. Увидев это, потеряшка соскочила с дивана и радостно запрыгала вокруг меня.

— Да, для собаки, которая потерялась, у тебя не слишком-то грустный вид, — заметил я, придирчиво оглядывая потеряшку. Собака удивленно подняла брови, всем своим видом давая понять, что глупее претензий она в жизни своей не слыхивала. Пришлось с ней согласиться. Уж точно, куда приятнее иметь дело с неунывающей попрыгушкой, чем с вечным нытиком или мрачным занудой.

— Для начала сходим к тете Тамаре, — предложил я потеряшке. Потеряшка засуетилась вокруг меня в предвкушении перемен. Я натянул свитер и вышел на лестницу. Собака с энтузиазмом последовала за мной. Она весело крутила головой и, кажется, очень обрадовалась, когда мы остановились у двери напротив.

Тетя Тамара — наша соседка. Она живет здесь давно и знает всех собак во дворе. У нее тоже когда-то был пес, большой, красивый и очень ласковый. Но его сбила машина. Так рассказывала мне тетя Тамара. Это случилось давно, еще до нашего сюда переезда. И с тех пор она живет одна. Конечно, друга никем не заменишь. Но если бы я был Дедом Морозом, я подарил бы ей на Новый год щенка, смешного такого, кудрявого. Им вместе было бы гораздо веселее. Но я не Дед Мороз. А тетя Тамара не хочет больше заводить собак… Я нажал на кнопку звонка. Потеряшка от нетерпения начала тихонько повизгивать, потом прильнула носом к замочной скважине, жадно втянула воздух и недоуменно посмотрела на меня. За дверью по-прежнему было тихо. Наверное, ушла в магазин, подумал я, переминаясь с ноги на ногу. Начинать с неудачи было не слишком приятно, но отступать я не собирался.

Поскольку ни вертолетов, ни надежной системы оповещения населения, ни космических средств слежения я в своем распоряжении пока не имел, мне приходилось рассчитывать только на собственные скромные возможности. «Нда…» — я с сомнением почесал ухо. Мне представилось, как мы с потеряшкой обходим окрестные дома, квартиру за квартирой, подъезд за подъездом. Но все напрасно. Потеряшкиных хозяев никто не видел, никто не знает. Проходят месяцы, наступает лето, а за ним осень. Наконец в один прекрасный день мы звоним в самую обыкновенную, ничем не примечательную дверь, она открывается, и за ней нас неожиданно с цветами встречают плачущие от счастья потеряшкины хозяева. Они благодарно жмут мне руки и говорят, что никогда не забудут того, что я для них сделал. И волнующий момент воссоединения семьи торопится запечатлеть откуда-то появившаяся съемочная группа Пятого канала. И потеряшка…

— Гав! — донесся до меня призывный лай. Это потеряшке надоело без дела торчать на площадке. Она вопросительно посмотрела на меня, покрутила своей мохнатой мордой и уже направилась было к ступеням лестницы.

— Стой, погоди! — запротестовал я. — Мы не можем так уйти. Сначала нужно одеться.

Собака с сожалением посмотрела вниз, на помойный бак и разбросанные по полу окурки, постояла немного, почесалась, шумно вздохнула и нехотя побрела за мной к двери. Пока я искал шерстяные носки, потеряшка успела облазить все ящики в коридоре, сбегать пару раз на кухню, заглянуть в туалет и ванную, где-то раздобыть совок для мусора и, пробегая в очередной раз мимо вешалки, уронить на себя мамино зимнее пальто. Выбравшись из-под неожиданно возникшего завала, собака с интересом обнюхала меховой воротник, встряхнулась и как ни в чем не бывало принялась вытаскивать из шкафчика мой лыжный ботинок. Похоже, ей действительно не терпелось отправиться в путь. Спустя пару минут оба лыжных ботинка уже стояли на коврике у двери. Возле них сидела довольная потеряшка и грызла неизвестно откуда взявшийся лишний шнурок. Нахлобучив шапку, я посмотрел на часы и отметил для себя приблизительное время начала операции: одиннадцать тридцать.