Люська (СИ)

Всю свою жизнь Николай к богу обращался. Участвовал и толкал станичников на строительство и возведение храмов. А постарев, воспитав достойную себе и предкам смену, ушёл в Донской монастырь. Сначала послушником, а потом и схиму принял.

А судьба казачьего народа не выдавалась гладкой. Хоть и чтили они бога, строили церкви, молились и верили. Хоть и стремились жить с соседями мирно. И царю и князю были верными.

Но в движении времени постоянно рождая трудности, вплетались непонятности, вольнолюбие. Гордыня, глупости. Так по незнанию и недомыслию посадили на трон лжеДмитрия. А потом же, когда одумались, воевали и царство чистили. Всё от глупости и лукавого. Тёмный Князь свои руки длинные, запускал глубоко в народности. И мешал, и мешал, перемешивал.

Но боролись за них и Ангелы. И народ не пропал, а выстоял. Среди всех своих неурядиц.

Старший сержант медицинской службы Демидова Марина Сергеевна давно поняла, что беременна. Тот солдат, Александр Казак, это он отец её ребёнка. Всё случилось моментально. Вспышка, при встрече, огонь в груди, и полная несостоятельность в сопротивлении. Три недели, и всё женское счастье. Три недели любви почти безрассудной и неудержимой. Очнулась, когда он уехал. Перед расставанием, всю ночь ревела, кутаясь в его плечо. И предчувствия, страшные предчувствия, душившие её той ночью, все сбылись. Когда увидела на заднем госпитальном дворе гроб, запаянный в цинк, груз 200, табличку, ноги отнялись. Еле до лавки доползла.

Кричать бы, слёзы лить, да сил не достало. Просто сидела и любовь свою провожала.

А он письмо присылал. Единственное и последнее. Впрочем, писал всякую чепуху. О будущих встречах по возможности, о том, как она ему нравится. О себе рассказывал. У неё про жизнь расспрашивал. Простое солдатское письмо. Ей иногда писали её бывшие пациенты. Нельзя сказать, что она себя сохраняла для одного, для какого-то суженого. Нет. Были увлечения. И с солдатами и офицерами. Но всё это так, не серьёзно. А один, домой уезжая, на дембель, с собой звал, куда-то на Волгу, под Астрахань. Не поехала, не любила.

И постоянный мужчина был. Доктор один. Хороший, добрый, ласковый, не жадный. И доктора не любила. Но настоящее, то настоящее чувство пришло с ним, с Александром. С ним обо всём забыла. В глазах стоял, в мыслях был, с тех пор как его увидела.

Светлый князь задумался. Похоже, опять его Светлую сторону, переигрывает Темнота. Для Господа века пролетают минутами, и годами, как ему пожелается. Но опять противник всё спутал своими большими делами и малыми чёрточками. Вставляя в жизнь людей опасности, совращая их души посулами и ловушками. Где один перекрестится и не пустит в себя мыслей адовых, там же кто-то находится слабый, не верящий. А уверовав, горько каится.

Только всё, только время упущено, и летит душа его на посмешище, в ад, где черти беснуются. А его, деяния божия, втуне людской алчности пропадают. И, горят в геене огненной, души, дьяволом совращённые. И теперь, в тысячелетии выстроен, светлый путь искры радостной. Там где тёмные силы брали верх, бог упреждения и помощи выставлял. И спасал людские чаяния. Искра божья, пролетев поколения, пропадает, похоже, стараньями демонов. И весь труд и желания светлые, могут так вот сейчас и закончится. Всё, пропал весь труд не оконченным. Нет наследников продолжения. Побеждает Князь Тьмы, доказывая, о людской не совершенности.

И теперь эту душу последнюю не терзая, не мучая мыслями, можно выпустить из не сущего, на просторы большого Космоса. Есть теперь в ней лишь бесполезность.

Но увидел Светлый Князь Малого Ангела. Он помощником был сейчас и сподвижником. Горько плакал Ангел, в рыданиях, и просил простить его, нерадивого.

О ребёнке с первого дня думала. Всегда знала, что оставит, родит. А отцу, потом бы, написала и обо всём рассказала. И если позвал бы, за ним пошла. Но потом, не сразу, потом. Все мысли передумала, для себя же давно всё решила.

Загрузили санитары в машину цинковый гроб, и отправили на аэродром. В родной город солдата. К родителям. Горе самолёт несет, горе горькое, для отца с матерью. Для них он один единственный.

В голос, громко, зарыдала на заднем дворе, неприступная и железная старшая медсестра. Её крик подружки услышали, все дела побросали, подхватили её, успокаивать. Да куда там! Как успокоить? Все всё поняли, не унять, не утешить. Всё лишь с временем успокоится. Да и то, тоска останется. Но Марина собралась. Написала рапорт, всё оформила, попросила прощения у доктора. И уехала. Больше уже не смогла быть там, в Афганистане, на той войне.

Ребёнка надо выносить, родить, воспитывать. Её ребенка. Его ребёнка. Их ребёнка. Ребёнка её единственной и настоящей любви. Перед отъездом всё узнала об Александре. О родителях, адрес, всё что было в личном деле. Для себя поняла и придумала, что когда родит, обязательно сообщит им о внуке, а там, что будет, то и будет. Но всё потом. А пока домой. Дитю покой требуется. Он расти должен. Он родиться должен.