Люськин ломаный английский

— Ха, ладно, он дышит, но это вообще ничего не доказывает. Он же щас подохнет, не трогай ты его. У него и без тебя душа к ангелам отлетит.

— Думай башкой! Не скажу, что их состояние очень отличается, если учесть, что один странно дергается, а второй лежит неподвижно. Этот вот более спокойный. Нужно еще убедиться, есть ли у тебя вообще мозги в башке.

— Ха! Значит, теперь он спокойный, да? Знаешь, можно сказать, что смерть — высшая форма спокойствия. Я могу сказать, что, если ты не ищешь от него неприятностей, тогда мертвый — твой. Очень, очень спокойный. Неизменно спокойный.

— Максим!

Молодая китаянка в форменном платье обошла клетку, отвлекая внимание Людмилы от витрины.

— Чем я могу вам помочь?

— Скажите, они от одной матери? — спросила Людмила, указывая на комочки черной шерсти. — Кажется, вот этот какой-то тормозной.

Девушка с улыбкой кивнула:

— Да, они одного помета. В этом возрасте они очень много спят и просыпаются несколько раз на дню. Вы хотите купить?

— Да, хотелось бы. — Людмила сняла сумку с плеча и поставила на пол.

На ней было красное платье, которое много лет назад купил ей отец, платье принцессы, платье ее побега. Сегодня она решила надеть именно его.

— Я хочу его подержать, — сказал Блэр.

— Подержишь после меня. Только осторожно!

Макс резко выдохнул. Он посмотрел на часы и повел из стороны в сторону глазами.

— Вы можете его привести в сознание настолько, чтобы он был похож на живого? У нас щас машину отбуксуют.

Людмила даже не взглянула на брата. Ее лицо озарилось, словно солнышко проглянуло среди туч, когда открылась дверь клетки и она подцепила рукой одного спящего котенка. Он проснулся на полдороге к ее груди и жалобно мяукнул.

— Какая прелесть, — пропела Людмила, щекоча ему под мордочкой пальцем.

— Можно мне подержать? — спросил Блэр.

— Давай я поеду домой и заберу вещи? — спросил Макс. — Мы через час должны быть готовы.

— Пожалуйста, говори по-английски, — укоризненно глянула на него Людмила, продолжив на родном языке: — Тебе придется когда-то начинать. Не надейся, что Блэр научится говорить на ибли, просто чтобы понимать твой дурацкий треп.

— Черт.

— Максим!

— Черт, — повторил Блэр, протягивая руку к котенку.

Макс вздохнул:

— Ха, ладно, я ухожу. Если решишь дождаться от котенка страстного проявления чувств, до ноября ты тут зависнешь.

— Я куплю котенка, подожди! Ради бога! — Людмила взяла котенка из рук Блэра, поднесла к лицу и подула на него.

— Знаешь, кажется, ты не движешься семимильными шагами к его покупке. У меня такое ощущение, что ты хочешь поселиться в этом магазине, ведь здесь так охуительно воняет говном.

— Просто пасть заткни!

— Просто возьми его домой, и там ты сможешь до посинения охать над ним, как идиотка.

— Я тебе сказала, что это для офиса, мы его домой не возьмем.

— Да, офис, очень важное дело, просто глобальная операция — офис и котенок. И вообще, с чего ты решила своими монгольскими мозгами, что в офисе нужна кошка? Это ж не детдом!

— Это создаст там домашнюю атмосферу. Кошки успокаивают. Слышал, что говорят врачи?

— А, да, конечно, я забыл, экстренная медицинская помощь предполагает, что нужно купить кота для англичанина, чтобы тот все дорожки обоссал и обосрал.

— Ты меня послушай: если будешь пытаться испортить мне день, я закрою твою «Мастеркард».

Людмила заплатила за котенка и, пока Макс хмыкал и что-то бормотал себе под нос, показала продавщице на несколько вещей, включая пушистую корзину для поездок, украшенную сердечками. Макс закатил глаза.

Он хмурился, неся котенка в корзинке по Хай-стрит. Людмила ругалась, что он размахивает корзиной, а Макс грозился начать размахивать ею над головой. Еще одна злобная тирада послышалась, когда Людмила замедлила шаг у входа в продуктовый магазин «Сайнсбери» и велела Максу подождать на улице.

— Ха, ну конечно, — плюнул он, — я останусь с котом на улице, здесь, у автобусной остановки, рядом с воющими сиренами и под прицелом антитеррористической полиции, чтобы котенок окончил свое путешествие на небеса без мира в душе, голодный и холодный, а все из-за твоей патологической зависимости от всех подряд магазинов.

Людмила не обращала на него внимания достаточно долго, чтобы Макс почувствовал, что его вообще не слушают.

Затем сказала:

— Нам нужно купить что-нибудь поесть в поезд.

— Да, но ведь и в самом поезде еду купить можно!

— Да, и цены там раза в четыре выше. Ты же не думаешь, что я собираюсь покупать все втридорога?

— Ну конечно нет, ты ведь такая бедная. Такая бедная, что только на котов да корзинки денег и хватает. Если честно, почему бы нам ни купить приправы к коту, а? Приправы или масла там. Жареный котенок по-восточному, он как раз в корзинке, еда навынос, вот только шерсть…

Людмила уже ушла, затянутая манящим светом витрин. Красное пятно ее платья вошло внутрь и пропало, словно растворившись в сияющих небесах.

Время уже поджимало, когда Максим наконец припарковал «БМВ» на площадке рядом с офисом. Он выпрыгнул из машины, включил и отключил сигнализацию и оставил Людмилу прятать корзину с котенком под сумками с покупками. Блэр тихонько сидел на заднем сиденье.