Люськины рассказы

Люська заметалась по магазину, и когда мать немного отодвинулась в сторону, выскочила в дверь. Она не чувствовала мороза, щеки горели, в ушах звучало: воровайка, воровайка…

Ей было стыдно. Так папа называл несмышленых щенков, которые таскали куропаток с нарт и воробьев, клевавших овес из кормушки лошади. Добежав до дома, остановилась:

— Куда идти? А уйду из дома, буду жить в интернате.

Идя по зимнику в сторону Ларьяка, каялась:

— И зачем я эти деньги взяла, не дождавшись мамы? Вот теперь все пропало.

Дальше неизвестно что. Она заплакала, слезы замерзали на ресницах. Люська их смахивала и продолжала реветь. К ней подбежал щенок, стал ласкаться, лизать Люське лицо. Она сразу успокоилась. Он один, верный друг Соболько, не бросил ее. Щенок сначала играл, забегал вперед, но потом стал отставать, останавливаться, скулил, как бы звал Люську обратно в деревню. Но та упорно шла вперед, и он снова ее догонял. Начало смеркаться. Зимний день недолог. Три часа — и уже темно.

Высокие кедры стояли по краям дороги как стена, отбрасывая тень. Люське стало страшно.

— Вот замерзну тут и умру назло. Пусть они все обо мне плачут. Ей стало жалко себя, и Люська опять заревела, думая об отце.

— Папа будет искать, волноваться, а если я ему все расскажу? Он

поймет, поймет!

Она развернулась и быстро побежала назад в деревню по узкой темной дороге. Верный Соболько радостно бежал впереди. Уже совсем стемнело.

Замерзшая путешественница подошла к крыльцу, но войти в избу не решилась. Стыдно.

— Заночую в стоге сена, возле сарайки с коровами, там тепло. А утром, когда все будут на работе, зайду. Возьму хлеба на дорогу, оденусь потеплей и снова уйду.

Люська залезла в сено, а Соболько покружился вокруг стога и тоже лег. Потеплело, пошел снег. Люська засыпала в своей «норе», прижавшись к собаке.

Ее разбудили громкие голоса.

— Да вот она, спит.

Тут же отцовские руки подхватили ее. Прижимая Люську к себе, он только повторял:

— Дочка, доченька моя. Нашлась. А мы уж и не знали, что делать. Всю деревню обыскали. Да по Собольке поняли, что он около тебя сидит.

У девчонки камень с души спал, и она прошептала в ответ:

— Я не воровайка, мама обещала…

Люську раздели, напоили горячим молоком, растерли водкой и положили в кровать. А ей казалось, что все это во сне — и магазин, и дорога в лесу. Веки ее смыкались, она погружалась в сон. За перегородкой отец говорил маме:

— В колхозе, после отчетного собрания, получу на трудодни тысячу рублей — счетовод сказал. Вот будет тебе на платье из крепдешина, а Люське с Галкой на конфеты. А то ведь правда, давно мы им не покупали. А смотри, мать, Люська конфету-то не съела, сестре оставила, молодец. Ругать я ее не буду. Она сама все поняла, раз из дома от стыда бежать надумала. И ты не ругай, а то снова убежит.

После того случая Люська никогда больше дома ничего без спроса не брала, а тем более в гостях или на улице.

Зимние приключения

Утром, уходя на работу, отец сказал:

— Сегодня морозец. Да и пора уже — конец октября. Ты, дочь, когда на улицу пойдешь, оденься потеплей.

За окном уже светило солнце. Люська собралась и пошла погулять. Выйдя из дома, она увидела, что землю подморозило и снег не растаял, а лежал белым покрывалом.

Вдохнула вкусный морозный воздух. И только хотела пойти на горку, как ее внимание привлек большой навесной замок на двери, весь покрытый пушистой изморозью. Его очень хотелось потрогать или лизнуть. И Люська… лизнула.

Язык прилип к замерзшему металлу. Она так и осталась стоять с разинутым ртом. Как будто собиралась проглотить замок. Ни с места сойти, ни головой повернуть.

Помочь некому. Губы мерзли, язык пекло. Люське стало жалко себя. Она разозлилась и дернула головой. Почувствовала резкую боль и соленый привкус крови во рту. Язык освободился, только белая полоска осталась на замке. Подставив ладони лодочкой, чтобы кровь не капала на пальто, побежала в больницу к маме. Поднялась на крыльцо и стала бить ногами в дверь. Тетя Маша, санитарка, открыла, увидела девчонку с окровавленным ртом и позвала:

— Маркеловна, иди сюда! Твоя опять чего-то натворила.

Пострадавшей быстро оказали первую помощь. Умыли, раздели, выяснили причину. Затем мама развела примочку в стакане и сказала:

— На, опусти язык, только не пей. И сиди здесь.

А сама пошла к больным. Люська осталась на кухне под присмотром тети Маши. Боль вскоре

прошла. Она закрыла рот, сидела молча, задумчиво глядя в окно на горку и катающихся с нее ребятишек.

Посидела немного и, как только санитарка вышла по делам, оделась, не сказав ничего маме, помчалась домой. Схватила новые алюминиевые санки и на горку. Она все лето ждала того дня, чтобы испытать их.

Легкие санки неслись с горки на большой скорости — аж дух захватывало. Люська мчалась, обгоняя ребят, катающихся на деревянных санях. Веселье, смех разносились по улице. Утренняя беда вскоре забылась.