Лютая охота

Сервас припомнил многочисленные скандалы между соседями во время весеннего карантина. Налетали обычно на слишком шумного соседа, который расходился с остальными в музыкальных вкусах. Порой все кончалось вмешательством полиции.

– Я в этом не особенно уверен, – ответил он.

– Хорошего дня, юный Гюстав! Развлекайся на всю катушку! – крикнул им в спину лучезарный длинный Радомил, прежде чем закрыть дверь.

* * *

Коридор третьего этажа здания полиции был переполнен людьми, которые сновали туда и сюда в масках, и порой Сервасу казалось, что он попал в какой-то научно-фантастический фильм и сейчас проснется. Но кошмар все длится и длится. Венсан Эсперандье был на месте, и уши его закрывали такие же белые наушники, как у Анастасии. Наверное, слушал инди-рок. Он пытался когда-то обратить Мартена в свою веру, но очень быстро отстал, когда тот принялся рассказывать о гениальном австрийском композиторе по имени Малер.

Сервас вспомнил то время, когда он очень сблизился с Шарлен Эсперандье, красавицей женой своего заместителя. У них была почти непреодолимая тяга друг к другу. В то время Шарлен была беременна Флавианом, который в результате стал его крестником и которому уже исполнилось одиннадцать лет. Тогда никто из них не отважился перейти черту. И он часто спрашивал себя, что было бы, если бы они ее перешли.

Как только вошел шеф группы, Венсан снял наушники.

– Звонила Катрин Ларше. Они сейчас согласуют результаты в отделе генетической экспертизы.

В отделе генетической экспертизы… Мартен почувствовал, как забилось сердце.

– И кто это оказался?

– Рыжий волос, застрявший в застежке оленьей маски, принадлежит Кевину Дебрандту, семнадцати лет. Шесть судимостей. Последняя по дате – за жестокое нападение вдвоем с подельником в одном из частных особняков Тулузы. Его поместили в специализированный центр для несовершеннолетних, но оттуда он сбежал.

«Принадлежит или принадлежал», – подумал Сервас, уже в который раз почувствовав, как приподнялись волосы на затылке. В свои семнадцать лет Кевин Дебрандт уже имел солидное прошлое. Ничего особо удивительного: 45 % краж с применением насилия и треть всех грабежей совершаются несовершеннолетними. Положения об ответственности несовершеннолетних не пересматривали с 1945 года и не приводили в соответствие с нынешним уровнем преступности и насилия. Не говоря уже о совершеннолетних иностранцах, которые скрывают свой возраст, чтобы избежать ответственности за более тяжкие преступления.

Он отдавал себе отчет, что самые страшные его опасения обретают плоть. Те самые опасения, которые сформулировали они с Самирой и которые окружной комиссар отмел небрежным жестом: возможно, Муса Сарр был не первым… Сколько же их было еще? Он вздохнул. Где-то в глубине под ложечкой засело дурное предчувствие, и не брать его в расчет больше было нельзя.

– Ладно. Давай, собирай всех, – сказал он.

* * *

– Кевин Дебрандт. Семнадцать лет, неоднократно судим. Последние два факта нападения с оружием: в две тысячи девятнадцатом он, угрожая муляжом, принудил молодую женщину везти его в Монтобан, где жила в то время его подружка. Заложнице удалось убежать от него на автозаправочной станции. В общей сложности он удерживал девушку меньше часа. Его адвокат заявил, что парень просто хотел прокатиться автостопом.

За спиной Мартена на экране появилось длинное лицо с бледной кожей и светлыми, будто в слезах, глазами, обрамленное рыжими волосами. Лицо у Кевина Дебрандта было узкое, вытянутое, как у землеройки или у лисы.

Сервас отвернулся от экрана.

– Второе вооруженное нападение уже серьезнее. В начале две тысячи двадцатого он вместе с сообщником ворвался в частный особняк в центре Тулузы. Вооруженные кастетами (настоящими или нет – неизвестно) и ножами, в балаклавах и перчатках, юные «коммандос» связали владельцев особняка (тулузского банкира и его жену), предварительно брызнув им в лицо слезоточивым газом из баллончика. Мужчину они избили, женщине пригрозили изнасилованием и заставили назвать код от сейфа, забрали драгоценности, ноутбук, телефоны и ушли. Мужчине стало плохо. Женщина смогла освободиться и позвать на помощь. Расследование поручили бригаде из Службы департаментской безопасности, которая обнаружила следы ДНК, идентичные следам на оленьей маске: они принадлежали Кевину Дебрандту.

Он выдержал паузу, давая им возможность переварить информацию. Так сказать, врубиться в то, что происходит: они только что добились технического успеха, нашли связь между оленьей головой, которая была на Мусе, и другим парнем, тоже известным своими криминальными похождениями.

Кевина Дебрандта арестовали, но он отказался назвать имя сообщника. Его поместили в специализированный центр содержания несовершеннолетних, откуда он сбежал той же ночью. И никто не дал себе труда сразу же пуститься за ним в погоню…

Вокруг стола прошел шумок.