Лютая охота

Но журналистку сейчас занимало другое: если на парня действительно охотились полицейские, то этот город и вся страна рискуют взлететь на воздух.

33

Сразу после полудня Самира влетела к себе в кабинет.

– Я изучила распечатку звонков Мусы Сарра и Арианы Амбрелот, – сказала она. – Есть там одна неувязка.

Сервас поднял глаза от экрана компьютера, где читал рапорт жандармерии об аварии, и стал ждать продолжения.

– Я вернулась на несколько месяцев назад…

– И?

– Девушка и Муса виделись после того как его освободили прямо из допросной.

– Как это?

– Их звонки засечены в одном месте и в одно и то же время в двух километрах от дома Амбрелотов через несколько дней…

– Она сказала нам, что последний раз она его видела в суде, – задумчиво заметил Мартен.

– Вот именно.

– Почему же она соврала?

Он встал:

– Позвони-ка ее отцу. Скажи ему, что у нас есть несколько вопросов к его дочери, но много времени это не отнимет.

* * *

– Это действительно необходимо? – поинтересовался Кловис Амбрелот.

– Иначе мы бы сюда не приехали, – ответила Самира.

Учредитель группы патентной документации компании «C2H Авиасьон» покачал головой. Он явно был против, но смирился.

– Она наверху. Я спросил у нее, найдет ли она в себе силы говорить с вами. Она ответила, что найдет… пожалуйста, будьте с ней помягче. Она все еще очень слаба.

Та же фраза, что и в прошлый раз.

– Мы постараемся, господин Амбрелот, – сказала Самира.

Они поднялись по широкой винтовой мраморной лестнице, их шаги заглушал толстый ковер, который поддерживали медные рейки.

– Я здесь, – послышался тонкий голос, когда они ступили на площадку лестницы.

Дверь была полуоткрыта. Они шагнули через порог. Будуар был обит сиреневой тканью. Ариана Амбрелот в розовом домашнем халате сидела в кресле у окна. Тонкой рукой с длинными нервными пальцами она придерживала тяжелую серую гардину из велюра, любуясь осенним парком и прудом под окном. Она повернулась к ним.

Та же прозрачная бледность, те же забранные в узел волосы, те же огромные прозрачные глаза…

– Здравствуй, Ариана, – тихо сказала Самира. – У нас есть к тебе несколько вопросов… Можно я сяду?

Ариана Амбрелот кивнула. Самира пододвинула второе кресло и села напротив девушки, выдержав паузу и не сводя с нее глаз.

– Как ты себя чувствуешь?

– Сносно.

– Ты готова с нами поговорить? Чувствуешь себя в силах?

– Да…

– Хорошо.

Самира покачала головой и выдержала еще одну паузу.

– Ты нам сказала неправду, Ариана. Нам известно, что ты встречалась с Мусой вечером второго июня в двух километрах отсюда. Ничего страшного в этом нет. Но нам очень нужно знать, о чем вы говорили…

Сервас снова стоял в сторонке. Зрачки Арианы сузились. Она оглядела их одного за другим.

– Кто вам сказал?

– Никто, – ответила Самира. – Мы об этом знаем, вот и все. У нас есть доказательство, что вы с Мусой виделись в тот день. Может быть, мы ошибаемся?

– Нет…

– Но тогда почему ты сказала неправду?

Пауза.

– Муса меня не трогал, – вдруг очень твердо сказала Ариана Амбрелот.

– Что?

Самира не стала оборачиваться, чтобы бросить взгляд на Мартена, но догадалась, что он, как и она сама, затаил дыхание.

– Муса… это не он меня изнасиловал.

Снова воцарилась тишина.

– Тогда кто?

– Парни из его квартала… Я их не знаю.

– Но тогда почему же ты его обвинила?

Они увидели, как на глазах у нее показались слезы и покатились по фарфоровым щекам.

– Это… очень сложно. Он тогда только что сказал мне, что бросает меня, что встретил другую. Я его за это возненавидела. Я тогда была в его квартале и собиралась идти домой, но эти парни меня окружили. Они принялись надо мной издеваться, спрашивали, что я здесь делаю… А потом… потом они меня силой посадили в эту машину и повезли… куда-то, а там к ним подошли еще несколько человек…

Она глубоко вдохнула и вытерла глаза обшлагом рукава.

– Они… они со мной это сделали в кузове машины, сзади… Один за другим… Их было много… Но Мусы среди них не было…

Она всхлипнула:

– Когда меня допрашивала полиция, я была очень обижена на Мусу. Я его ненавидела. Я считала, что это все из-за него. Вот я и обвинила его, что он насиловал меня вместе со всеми…

«Господи», – подумал Сервас. Он почувствовал, как горечь поднимается к горлу. Так вот почему Муса ничего не сказал и не назвал ни одного человека. Когда все случилось, его там просто не было.

Он задумался. Эти люди гнали парня по лесу за преступление, которого он не совершал. Они похитили невиновного и устроили на него облаву, думая, что восстанавливают справедливость, свою справедливость…

– И теперь Муса мертв, – заключил Мартен.

Девушка разрыдалась, судорожно всхлипывая и икая, но чувствовалось, что ей становится легче. Они дали ей выплакаться. За окном всхлипам Арианы вторило стрекотание машины для стрижки травы.

– А что вы сказали друг другу в тот день, когда разговаривали? – повторила Самира, когда девушка успокоилась.

– Я попросила у него прощения за то зло, что причинила. А он ответил, что это он должен просить у меня прощения, что ничего бы не произошло, если бы он не оставил меня одну в тот день, и что он себе этого никогда не простит.