Лютер

Мартин закусил губу, чтобы не рассмеяться. «Подозрительный народец», о котором говорил Иоганн, являл собой горстку доминиканцев, которые направлялись в монастырь неподалеку от Рима, чтобы доставить туда из своего Регенсбурга драгоценные святыни, а также договориться с итальянскими монахами о братском единении их аббатств. Самому брату Иоганну до сих пор не удалось завязать с ними разговор, так как они держались в основном впереди, в голове колонны паломников, а сам он еле плелся в хвосте, и Мартин толкал и тянул его вперед, словно мешок с овсом. Помимо всего прочего Иоганну очень не нравилось, что доминиканцы частенько о чем-то шептались с проводником. А к остальным паломникам они относились с явной враждебностью.

— Зазнайки несчастные! — сказал спутник Мартина, со стоном растирая опухшие ноги. — А ты заметил, что они чураются всех и общаются только между собой? Позавчера я пригласил их главного помолиться вместе с нами, так этот невежа только головой помотал и отвернулся! — Монах махнул рукой, пытаясь прогнать назойливую муху, неотступно кружившую над его тонзурой. — А между прочим, у них тоже нищенствующий орден. Правда, они с самого начала связались со святой инквизицией, и это прибавило им весу.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Мартин, ничего не понимая.

— Ну, поговаривают, будто кто-то из их ордена написал книгу о происках приспешников дьявола. Она называется «Malleus maleficarum» — «Молот ведьм» [3]. Вот уже несколько лет серые братья бродят по городам и весям, таская в суме это безобразие, и… О нет, это невыносимо! — Гримаса страдания исказила добродушное лицо брата Иоганна.

Мартин, почувствовав облегчение оттого, что не придется больше выслушивать россказни об этих доминиканцах и их бессмысленной охоте на ведьм, встал с соломенной подстилки и снял с крюка мешочек, который передал ему брат инфирмарий, заботливо наполнив его сушеными целебными травами. Знак дружбы, которого Мартин никак не ожидал.

— Тебе следовало бы прислушаться к словам нашего проводника, — со вздохом сказал Мартин. — Он же сто раз говорил тебе, что паломничество — это молитва, творимая ногами. Тебе просто обувь нужна покрепче!

Не желая больше слушать стенания монаха, он намочил две льняные тряпицы, разложил на них листья лавра и осторожно обернул ими ступни брата Иоганна.

Когда в утренних сумерках проводник постучал в дверь их хибарки, Иоганн фон Мехельн еще ощущал некоторую слабость, но был вполне способен продолжить путь верхом на муле.

К радости Мартина, паломники добрались до Италии, опередив первые осенние альпийские бури. Путь по просторным равнинам Ломбардии был столь чудесен, что, ко всеобщему удивлению, теперь не кто иной, как Мартин, плелся в хвосте колонны. Не без скрытого удовольствия ловил он на себе осуждающие взгляды доминиканцев, которые явно не поспевали вовремя к цели своего путешествия. С восторгом разглядывал он спелые гроздья винограда в садах, персиковые и лимонные деревья. Даже в это время года все в Италии казалось исполненным света и ярких красок Воздух напоен был ароматом душистых растений и пряных трав. Одним словом, перед ним был новый, чарующий мир, и Мартин твердо решил, что ни брат Иоганн, ни угрюмые доминиканцы не отнимут у него радость новых открытий.

Когда паломники прибыли в Милан, Мартин вместе с братом Иоганном посетил роскошный собор и поставил большую восковую свечу Пресвятой Деве Марии в благодарность за то, что она верной рукой вела их через опасные горы. Он не прочь был еще немного побыть в столице Северной Италии, но остальные паломники не хотели задерживаться. Так уже через несколько дней они оказались на торговом пути, который вел через Кремону, Падую и Флоренцию, где солнце пригревало еще так сильно, что у брата Иоганна даже обгорело лицо.

Однажды к вечеру, как раз когда Мартин собирался подкрепиться кусочком хлеба с козьим сыром, среди паломников раздался протяжный крик Он возник в передних рядах и быстро покатился назад, пока не достиг охраны, которая вместе с Мартином и братом Иоганном шла за повозкой с провиантом.

Какой-то толстый монах с испуганным видом обратился к охраннику:

— Что случилось? На нас напали?

Охранник, смеясь, вытер потное лицо. Вот уже некоторое время дорога шла вверх, поднимаясь на какой-то холм. В жарком воздухе стояли клубы пыли, земля потрескалась.

— Похоже, брат, ты не часто совершаешь паломничество, верно?

Охранник указал своей алебардой вперед, на толпу паломников, которые издавали радостные возгласы и с ликованием хлопали в ладоши. Мартин посмотрел туда и увидел, как проводник в сопровождении молодых паломников торопливо взбирался на вершину холма, за ними клубилось облако пыли. Другие, встав на колени у обочины дороги, целовали свои нательные кресты и четки. Раздался всеобщий вздох облегчения. И после первых восторженных возгласов из уст в уста полетело: Монте-Марио!

Мартин всё понял.

— Мы добрались до цели! — взволнованно воскликнул он. Сердце у него в груди подпрыгнуло от радости. — Монте-Марио находится у ворот Рима. Пошли, брат Иоганн, глянем в долину!