Лютер. Книга 1. Начало

…Как-то утром, когда они еще лежали в постели, она повернулась к нему, оперев растрепанную голову на ладонь. Зимний дождь шуршал по оконному стеклу Центральное отопление накрылось, и они спали в носках. Из-за холода не хотелось выбираться из-под одеяла.

— Пропади все пропадом, — сказала она. — Поехали куда-нибудь.

— Куда именно? — спросил он.

— Не знаю. Без разницы. Куда угодно. Когда мы в последний раз отдыхали вместе?

— Наверное, когда путешествовали на той лодке.

Лютер имел в виду короткий отпуск, проведенный с сослуживицей Зои и ее мужем. На фотоснимках все четверо улыбались, сгрудившись у руля баркаса и подняв бокалы с вином. Отпуск этот откровенно не удался: Лютер был отчужден и погружен в себя, Зои, напротив, из себя выходила: все сыпала шутками-прибаутками, а сама была на грани нервного срыва.

Лютер спросил:

— Неужели это была наша последняя вылазка?

— А ты попробуй вспомнить, где же мы еще были…

Сказать Лютеру было нечего. Зои снова заговорила:

— А уж какие мы обещания друг дружке давали: как заживем, как будем путешествовать. И чтобы все время вместе. И как же все так обернулось, что ничего из этого не сбылось?

Он лежал на спине, вслушиваясь в льдистый шорох дождя. Затем повернулся, оперся на локоть.

— Ты счастлива? — спросил он.

— Если честно, то нет. А ты?

Сердце колотилось у него в груди.

— И вот так у нас каждый божий день, — горько подытожила она. — Разговаривать и то не можем толком. А я хочу видеть тебя чуточку больше. И еще я хочу, чтобы мы действительно выглядели как семейная пара.

— Да я тоже этого хочу, — сказал он. — Но знаешь, если самая большая проблема в том, что мы хотим больше времени проводить вместе, то это… это не так уж и плохо, верно? Во всяком случае, не сравнить с тем, как обстоит дело у других.

Зои пожала плечами.

Лютер любит свою жену. Она та самая соломинка, за которую он хватается. Удивительно, но ему очень трудно говорить с ней об этом. Когда он пытается это сделать, Зои смущается: она смеется и строит удрученную гримаску.

Тем холодным утром он запретил себе думать о мертвом ребенке и, облокотившись, как и она, на руку, сказал:

— Так что же ты предлагаешь?

— Уходим на год от дел, — сказала она. — А чтобы покрыть ипотеку, дом сдаем в аренду.

— Я не хочу, чтобы в моем доме жили посторонние.

Она нетерпеливо хлопнула его по руке.

— Дай мне закончить! Могу я, по крайней мере, договорить?

— Извини.

— Хотя сказать больше особо и нечего. Просто берем, пакуемся и едем.

— И куда?

— Да хоть куда. Вот ты, например, куда хочешь?

— Не знаю.

— Но хоть куда-нибудь ты хотел бы?

— В Антарктиду.

— Ну и ладно, — кивнула Зои, — в Антарктиду так в Антарктиду Туда можно долететь из Южной Африки или Новой Зеландии. Я даже думаю, что это не так уж и дорого. В самом деле. Не дороже денег.

— Ты серьезно?

— Серьезней некуда.

Он сел и почесал в затылке, чувствуя, как внезапно проникается этой идеей.

— Знаешь, а меня всегда тянуло в Новую Зеландию, — сказал он. — Сам не знаю почему.

— А мне хочется в Турцию, — призналась Зои. — Турция — это здорово! Давай туда?

— Меня пляжи как-то не прельщают.

В самом деле, что уж тут интересного — сидеть на солнце и чтобы все, кому не лень, пялились через плечо в твою книгу.

— Будешь почитывать себе в отеле, — сказала она. — А встречаться можно и за обедом. А потом — сиеста, любовь-морковь… А вечерами — театр.

— Я вижу, ты все уже продумала.

— Ну да. Правда, паспорт твой придется подновить.

— В самом деле?

— Срок годности истек.

— Серьезно? Когда?

— Два с половиной года назад.

Он замотал головой:

— A-а, ладно. Ну и хрен с этим со всем! Давай так и поступим.

Она рассмеялась, стиснула его в объятиях, и они занялись любовью так, будто уже были в отпуске.

Это было без малого год назад. И вот теперь Лютер, совершенно измочаленный, стоит на своей кухне в шесть часов утра и с мутной от бессонницы головой ставит на столешницу две чашки с мюсли: ночной перекус ему, завтрак ей.

— Я как раз собирался ее сегодня спросить, — говорит он, имея в виду свою начальницу, суперинтенданта уголовной полиции Теллер.

Большой и указательный пальцы Зои изображают говорящий рот: бла-бла-бла. Мы это, дескать, уже слышали. Лютер берет свою чашку с мюсли, поворачивается к жене спиной и, отправляя в рот хлопья, начинает мощно хрустеть ими.

— Понимаешь, в чем дело, — произносит он, не переставая жевать, — Йену здорово перепало. — Он наслаждается моментом тишины, немного стыдясь этого своего козыря.

— Да что ты! — вскидывается Зои. — Что-то серьезное?

— Да не очень, Я забрал его из «скорой», отвез домой.

— А что произошло?

— Его взяли где-то в ножницы, и неизвестно, кто именно. Но попинали как следует. Так что одним детективом у нас сейчас меньше.

— Что ж, ладно, — говорит она, успокаиваясь тем, что с Йеном все более-менее в порядке. — Но ведь это не значит, что ты с ней не переговоришь? При любом раскладе у нее будет еще несколько недель, чтобы подыскать тебе замену, — ты же знаешь. То, что Йен в больнице, это еще не повод.

— Да, — кивает он, — то есть нет. Не повод.

— Ну так ты ей скажешь?

— Скажу.

— Нет, я серьезно, — говорит она. — Скажи ей.