Лютер: Первый из падших

Покидая Сторрок, мы отказались от всех клятв и освободились от служения прежним лордам в знак подготовки к вступлению. Если бы мы потерпели неудачу, то были бы слишком пристыжены, чтобы вернуться, и стали бы вольными скитальцами. Но сейчас мы присягнули на верность Альдуруку и его народу и на обнаженном клинке пролили кровь за братьев и сестер этого места; преклонив колени перед Верховным Магистром, мы подчинились его власти.

Я воссоединился с родными матерью и отцом, теперь уже на равных, а не как ребенок с родителями, ибо вполне вероятно, что однажды я стану их командиром. Орден был семьей иного рода, и любовь в ней превосходила прочностью узы крови.

Вскоре я вновь получил звание сержанта, ибо не забыл уроков своей юности. По существу, я служил заместителем командира патруля, к которому был приписан. Все леса вокруг горы были разделены на районы, к каждому из которых был приставлен эскадрон из десяти рыцарей. Не особенно большая сила, чтобы передвигаться по своему желанию или представлять угрозу для местных лордов, но достаточная, чтобы справиться со всем, кроме самых свирепых Великих Зверей. И даже если угроза подобного возникнет, Орден не замедлит отправить подкрепление или прийти на помощь подданным тех земель, которым обещал защиту. Нас посылали в земли, далекие от тех, где мы возмужали. В моем случае нас назначили в эскадрон, который патрулировал владения севернее Альдурука, вдали от Дордредской Пустоши.

Следующая зима была суровой, со свирепыми снежными бурями, более продолжительными, чем многие из тех, что видел покрытый шрамами старший сержант, и, конечно, худшей в моей молодости. В течение нескольких дней патрули не могли покинуть Альдурук или вынуждены были искать убежища в домах местных правителей. После нескольких недель непрекращающегося снегопада некоторые перевалы и долины оказались полностью закрытыми для нас, и Великий Магистр, в то время почтенный командующий Томсас Каррад, опасался за поселения, лежащие за ними. Он собрал экспедиции для уборки снега, чтобы открыть проход к наиболее пострадавшим районам, посылал сотни рабочих групп с топорами и лопатами, дабы расчистить путь там, где это можно было сделать.

Ко всеобщему сожалению, снега не мешали Великим Зверям так, как нашим рыцарям, и этот короткий ледниковый период согнал с высоких вершин и северных глетчеров множество неизвестных и опасных существ. Великие Звери были не единственной угрозой, поскольку и обычным хищникам, вроде горных волков и лесных львов, не хватало добычи, и они, гонимые голодом, заходили все дальше и дальше в глубь владений лордов.

Расчистка была опасным делом, и в первые дни, пока мы не приспособились и не набрались опыта, стихии и сама земля забрали несколько десятков наших людей. Некоторых поглотили ледяные расщелины, другие попали под лавины, по меньшей мере десять отбилось от товарищей и было съедено изголодавшимися животными. Расчистка шла медленно, пусть и верно, а снежные бури все еще не утихали. На четырнадцатый день после начала расчистки команда достигла дальнего конца каньона, известного как Расколотый Уступ.

Как можно догадаться по названию, какое-то древнее смещение скал или, возможно, технологии наших предков раскололи гору почти надвое, так что по обе стороны долины вздымались каменные гребни. Сотни лет весенних дождей и стока талых вод размягчили дно долины. В тех местах солнце светило лишь до полудня — естественно, когда оно выглядывало, чего не случалось почти всю зиму. Так сложилось, что Расколотый Уступ располагался в районе, выделенном под охрану моему эскадрону. И мы выехали из Альдурука, чтобы защитить рабочих.

Леса было не узнать: ветви отяжелели от белизны, многие деревья сломались под тяжестью снежной ноши. Под кронами деревьев идти было легче: рыцарю снег был по колено, а у наших скакунов и вовсе не возникало затруднений.

Позволь мне теперь рассказать немного подробнее о наших лошадях, потому что обычно никто не понимает, какими великолепными существами они были, и я сожалею, что тайна их разведения была забыта после прихода Империума. Мой биологический отец рассказывал мне, что, как он узнал из рассказов предыдущих поколений, в Темные Века, еще до того, как подобные «ресурсы» были утрачены в Старую Ночь, калибанские скакуны были выведены из пород лошадей с наилучшими генами. Крупные и быстроногие, эти животные также были очень умны, и, если верить легендам, прародителям скакунов, на которых мы ехали сейчас, когда-то имплантировались синтезаторы речи. К сожалению, технология эта давно утеряна, но и тогда наши боевые кони умели сопереживать своим всадникам, и я счастлив поклясться, что они понимали все, что мы им говорили, пускай даже и были не в состоянии ответить.