Лютица (СИ)

— почему вы так считаете архиепископ? — спросил папа, наливая себе вина из элегантного кувшина.

— у них давние разногласия и взаимная неприязнь. Назначение любого из них это одинаковый результат — соперничество и недопонимание. Вы не смогли бы достичь иного результата, если бы назначили либо кого из них.

— неужели всё настолько плохо?

— я бы не сказал что плохо, скорее очень плохо. Это два льва жаждущих славы и побед. Поместив их у штурвала святого марша, никто не знает, чем кончится их соперничество.

— Бонифаций имеет те же корни, что и я. Я верю в то, что он будет нести моё слово так, как не сделал бы Балдуин.

— это, безусловно, но у Балдуина больше людей…

— ладно Гуальтеро, идите отдохните, завтра посвящение рыцарей, а вы должны быть в добром здравии для этой святой процедуры.

— благодарю ваше преосвященство.

Оффамилио поцеловал перстень папы и покинул зал заседаний, оставив Иннокентия наедине со своими тревожными мыслями.

***

Наступал вечер в городе Палермо и Маттео проснулся от лёгкого сна снимая с себя двух голых сицилиек, что обнимали его пребывая в блаженном сне после традиционных совокуплений. Маттео глядя в окно встревожился, что задержался слишком надолго. Он встал и начал одевать свои святые бордовые одеяния, следом цепь с крестом и рубином и перстни на пальцы. Хаотично причесав свои короткие чёрные волосы, он одел шапочку такого же цвета и был готов выступать в путь. Одна женщина проснулась, услышав копошение, исходящее от кардинала по комнате, и вяло спросила:

— куда вы святейший? Мы разве закончили проповедь?

— вы ещё не достаточно очистились от греха Корделия. Поэтому никуда не уходите. Я вынужден отлучиться по важным делам. Если ваша подруга проснётся, можете сказать ей, что она свободна.

— неужели она вам не по нраву?

— у меня нет времени сейчас это обсуждать. Я скоро вернусь.

Кардинал вышел, а сразу за дверью кардинала, ожидал один из его слуг, который сообщил:

— ваше святейшество, человек прибыл в крипту совсем недавно. Вам стоит поспешить.

— проклятье. Моя лошадь готова?

— да, ждёт у ворот. Позвольте вас провести.

— не стоит. Позаботься, чтобы та другая исчезла.

— о ком именно вы говорите? — непонимающе спросил слуга

— у неё имя на Г кажись, я не запомнил. Всё мне пора ехать. — кардинал отмахнулся рукой и слуга вошел в комнату выполнять поручение.

Кардинал очень спешно покинул помещение и уже скакал на лошади к собору. В кафедральном соборе Успения Девы Марии должна была произойти встреча двух персон, знакомых по прошлой беседе. Сегодня поздним вечером в подземной крипте этого святого места собрались для неоднозначной беседы Энрико Дандоло и кардинал Маттео. Говоря в полголоса их разговор, был весьма занимательным и чрезвычайно информативным. Запыхавшийся кардинал появился в крипте, где уже прохлаждался девяностолетний старик:

— вижу, вы особо не спешили кардинал. Ещё бы немного и я мог бы стать святыми мощами, прям вместе с этими святыми, что здесь покоятся.

— не прибедняйтесь Энрико, в вас здоровья столько, что можно отсыпать нескольким крестоносцам. — улыбаясь ответил Маттео.

— вы слишком переоцениваете мои силы.

— почему же милейший Энрико? Вы себя плохо чувствуете? Может вам прислать лекаря, пока вы проездом в Палермо? У меня есть довольно хороший специалист, который даже вельзевуловы ожоги исцеляет!

— благодарю Маттео, — улыбнулся дож — но думаю, такой лекарь больше необходим вам, нежели мне, если вы в курсе, о чём я.

— вы меня обижаете такими словами. — возмутился Маттео.

— главное, чтобы вас обижал только я. Иначе лекарь вам уже не поможет. — похлопал по плечу Маттео собеседник.

— вы же знаете, что Палермо в моих руках, наше святейшество молод и тщеславен, он смотрит вдаль, но не видит дальше своего носа, а его советник Гуальтеро лебезит перед ним, как будто тот действительно божество.

— это смелые слова мой друг. Вы не боитесь их произносить вслух? — осторожничал Дандоло.

— мы здесь как в гостях у дьявола, расслабитесь Энрико.

— но, это ведь собор девы Марии. Говорить подобным образом, вы не считаете это богохульством?

— Энрико вы прожили очень долгую жизнь, не вам ли знать каковы лица духовенства внутри и снаружи?

— снаружи они благочестивы как ангел, а внутри…

— а внутри грешны, как сатана. Мы все люди, а любой человек грешен, как ни крути. Поэтому могу с уверением сказать, что и дева Мария была грешна, до той степени как её преподносят людям.

— услышал бы ваши слова сам Иннокентий, святейший кардинал! — рассмеялся Энрико.

— он сейчас слишком занят своими пажами, чтобы слышать. Поэтому не стоит его упрекать в его глухости.

— вы на что-то намекаете? — удивился дож

— совсем наоборот, я утверждаю.

— это довольно интересное и занимательное знание.

— благодаря которому, можно вынести выгоду. — поднимая указательный палец, ответил Маттео.

Сделав полный круг по крипте, они пошли на второй, не спеша топая и рассуждая.

— скажите Маттео, зачем папа назначил Бонифация главой шествия. Разве вы не находите это глупым?

Маттео немного подумав, ответил: