Лютица (СИ)

— да, возможно. Но, мы не на улице уважаемый Филипп. Прошу вас пройдёмте.

Король нехотя встал и они удалились в небольшую комнату, которая была усеяна бюстами итальянских мастеров живописи и грецких архитекторов, стопками книг в массивных стеллажах из красного дерева. Посреди комнаты стоял красивый венецианский стол с двумя большими мягкими креслами.

— присаживайтесь. — махнул рукой хозяин.

— благодарю Бонифаций.

Король сел, а граф налил обоим дорогого сицилийского вина в гранёные кубки из золота и серебра. Потом сам сел напротив и подперев висок пальцем спросил:

— я могу догадываться, что разговор будет не из приятных, исходя из того какое решение принял папа.

— вы быстро мыслите маркграф. Возможно, он будет неприятен, но всё зависит в первую очередь от того, как вы будете воспринимать мои рекомендации.

— и что же за рекомендации вы привезли в столь позднее время в столь дальний уголок города?

Филипп попробовал вина и положив кубок на место развалился в кресле.

— вот умеют черти делать вино в Сицилии. У нас в Германии и Франции всё равно не такое.

— может быть, потому что здесь люди вкладывают душу в то, что делают?

— на что вы намекаете маркграф?

— на графа Балдуина, что он бездушный червь.

— вы же не маленький ребёнок Бонифаций. — начал пафосно говорить король. — Вы же прекрасно знаете, что у Балдуина больше рыцарей в подчинении, он амбициозен и умён. Он не смирится с тем, что папа назначил вас главой похода.

— а я значит беззаботен и туп по вашему?

— ну, зачем сразу так говорить? — кривясь ответил король

— это не моя забота, с чем будет смиряться Балдуин. Слово Бога нельзя изменить и предать сомнению.

— Бога — нет, папы — да. — серьёзно глядя на Бонифация, ответил король.

— тогда вы подумайте. Отречение от церкви ещё никому не сулило ничего хорошего. Если Балдуин хочет вернуться с похода и остаться безликой и бездуховной личностью, то так тому и быть. Но, я не думаю, что столько рыцарей в его подчинении будут этому рады. Многие из них добрые блюстители веры Христа спасителя. И если сам Балдуин может подтереться верой, то его люди могут восстать против этого.

— папа молод и непостоянен милый маркграф. Если он такое сделает, то лишь на короткое время. У него слишком мало власти на тех, кто является его молотом правосудия. Да, не спорю, он может лишить привилегий и прав христианских многих участников похода. Но, тогда он лишится поддержки этих людей для будущих шествий. Поэтому не стоит придавать слишком большое значение решениям папы.

Бонифация начало раздражать самоуверенное поведение короля и он хотел вылить своё вино ему в рожу, но сдержав этот порыв резко встал и ответил:

— что вы предлагаете? Король…

— всё крайне просто Бонифаций. Оставайтесь на милости папы лидером похода, но предоставьте принятие решений за Балдуином. Поверьте, он умный и щедрый человек, лучше договорится с ним, и действовать с ним заодно, нежели вопреки, слепо следуя папским указаниям.

— а не много ли почестей графу Балдуину? Только через мой труп! — повысив голос, ответил Бонифаций.

— не стоит бросаться теми обещаниями, которые вы не готовы выполнить мой друг. — спокойно ответил король.

Настала пауза, и Бонифаций немного придя в себя, налил себе еще вина и выпил залпом.

— что ж, а вы, как я вижу, тоже имеете виды на Константинополь дорогой король?!

— а кто не имеет? Вы хоть представляете себе, что такое Константинополь?

— это просто большой город и центр христианской веры на востоке Европы.

— верно, но не совсем. Константинополь это центр огромнейшей империи, которая рушится как карточный домик, и кто первый там побывает и первым сорвёт плоды с этого крайне зажиточного древа, обретёт несметные богатства.

— я тоже слышал байки и слухи о его богатствах, но я не предаю большого значения и веры этим слухам.

— а зря маркграф. Вы слишком упрямы и честолюбивы, вы не видите сути. Вы думаете, зачем папа запретил разграбление города?

— ну, наверное, потому что там оплот восточного христианства. Разграбление христианских церквей народ воспримет не лучшим образом. Также народ устал и нуждается в освобождении от плохого, неумелого правителя узурпатора.

Филипп схватился за голову так будто ему ударили палкой по затылку. Потом со смехом ответил:

— Господи, Бонифаций, как можно иметь столько земель как в вашем графстве, и быть таким наивным слепцом! Или же вы нарочно смеётесь надо мной, выдавая ваши ответы в столь глупом свете? — возмутился король, подымаясь со стула.

— никак нет, я не насмехаюсь.