Лютица (СИ)

— без проблем, мой друг. Сам Бог ведёт меня, и мне на страшна тьма неведения. — ответил Карло выходя на позицию перед столом. Предыдущий рыцарь поворачивал направо и уходил через другие двери, предварительно дав клятву на Библии.

Архиепископ, перекрестившись, поднял голову куда-то к потолку шепча какую-то молитву, потом опустил взор на рыцаря перед собой. Тот выглядел более представительно, нежели предыдущий, но его лица он пока не видел, тот склонил голову и тоже читал молитву, сложив обе ладони вместе прижимая кончики пальцев к носу.

— здравствуй сын Божий, каково ваше имя, храбрый рыцарь?

Прежде чем Карло успел что-то сказать, подняв свое величественное орлиное лицо, старый архиепископ Гуальтеро Оффамилио вздыхая резво сказал.

— святые небеса, это сам Карло Феросси! Великий рыцарь Божий! Участник похода за освобождение гроба господня в Иерусалиме! — его дряхлый голос, хоть и был слаб, но звучал вдохновлённо, как будто, тот увидел ангела с орлиным носом.

Карло не улыбался, только перекрестился и уклонился архиепископу.

— здравствуйте ваше святейшество. Да, меня зовут Карло. И я был участников того сражения под покровительством герцога Леопольда Бабенберга австрийского.

Воодушевленный таким рыцарем, архиепископ почти излучал свет от счастья.

— я имею честь приветствовать и выразить благодарность вам от лица церкви и всех христиан, во благо которых вы храбро сражались с языческими преступниками! — улыбаясь, причитал епископ.

— благодаря вас ваше святейшество. — снова уклонился Карло и подготовился к самой важной части.

— ну что же, вы почтеннейший муж собираетесь снова принять участие в новом походе? Во славу Бога и христианского мира! — прищурив око, спросил архиепископ.

Пепито, который стоял за спиной Карло, нервно постукивал ботинком. Он ожидал разрешения этой ситуации. Он до сих пор не верил, что рыцарям была дарована возможность откупиться.

— вынужден огорчить вас ваше святейшество. К сожалению, мои жизненные обстоятельства настолько подводят меня, что я не смогу принять участие в этом святом марше. Мне известно об альтернативном пути, который папа Иннокентий даровал храбрым рыцарям, которые не могут приступить по какой бы то ни было причине к путешествию.

Архиепископ внимательно смотрел на Карло, как будто проверял его в чём-то. В этот же миг Пепито сзади, нервно тер пальцы сжатые в кулаке, ожидая ответа Гуальтеро. Секунд пять спустя, архиепископ тяжело выдохнул и склонил голову.

— святые небеса… Такого человека лишают божественной миссии! — негативно махая головой, сетовал Гуальтеро. — Вы со своим опытом сражений с еретиками, очень бы пригодились, может, вы всё же передумаете, рыцарь Феросси? — жалобно переспросил архиепископ.

Карло понял, что всё сработало, иначе он бы сейчас был проклят тысячами молитв. Поэтому он не отступал от задуманного.

— к сожалению ваше святейшество, обстоятельства крайне важные и я не могу покинуть Палермо ближайшие пару лет. — как можно печальнее сообщил Карло, не вдаваясь в подробности.

Гуальтеро не хотел отпускать рыцаря от Библии, но новое правило выданное папой давало возможность внести так называемое пожертвование в казну крестоносцев и освобождало рыцаря от похода. Единственная проблема была в том, что пожертвование было невероятно огромным.

— ну что же, значит такова воля божья! Скажите, доблестный рыцарь, вы в силах сделать пожертвование во благо четвертого крестового похода? — безучастно спросил Гуальтеро.

— да архиепископ. Я готов.

— вы же знаете, о какой сумме идет речь?

— вполне. — коротко ответил Карло.

— ну, тогда с Богом. Ступайте в ту дверь, там сидит представитель содружества креста, он вам все объяснит.

— благодарю ваше святейшество. — Карло перекрестился и пошел в указанном направлении.

Ошарашенный Пепито стоял, не веря своим ушам.

— подходите благородный рыцарь. Не робейте. — с улыбкой попросил Гуальтеро, обращаясь к Пепито, который смотрел в спину Карло с завистью.

***

Карло покинул помещение собора с некой легкостью сброшенного груза. Когда-то он был голоден до приключений, сражений и славы. То время давно прошло. Тяжелейший поход в Иерусалим и война с Саладином показала истинное лицо такого рода приключениям. Это было чрезвычайно дорого, как по деньгам, так и по здоровью. Несомненно, Карло получил выгоду, прибыв живым с третьего похода, но повторять пережитое, ему точно не хотелось. Неспешно идя по соборной площади, рыцарь погряз в раздумьях и воспоминаниях тех лишений, которые пережил. И вот так склонив голову от солнца, он чуть было не сбил с ног одного человека, который тоже в задумчивости стоял возле спуска на нижний ряд улиц Палермо. Карло остановился буквально в нескольких дюймах от мужчины.

— ох, прощу прощения господин. — быстро извинился Карло подымая голову на человека, весьма хорошо одетого, но уже в возрасте, который имел место близиться к шестидесяти годам.

— да что вы, не стоит извинятся, это я стал на пути в думах… — ответил мужчина в возрасте с седой головой. У него был явный акцент.

Рассмотрев лицо мужчины, Карло не мог не удивиться такому стечению обстоятельств.