Лютица (СИ)

Дни тянулись как резина. Карло Феросси был на взводе всё это время, но упорно молчал о том, освободился ли он от похода. Он не хотел предавать волнению сердце своей возлюбленной Луизы, которая вскоре должна была родить. Она спала на втором этаже, и ей снился прекрасный сон. В то время как тревога и переживания резали сердце её любимого мужчины. Он не мог нормально спать, каждую ночь, просыпаясь и вспоминая те ужасы, что творились в Иерусалиме. Эти воспоминания навсегда въелись в его память и он никак не мог от них избавиться. И казалось бы, он избавился, уплатив взнос в казну церкви, но не всё было так радужно и однозначно. Непонятную бумагу рыцарь так и не получал. Мучительная неделя подошла к концу, и вот настало воскресенье. Рыцарь проснулся так рано, как только мог. В пять утра его глаза были стеклянные и блестели как жемчуг. Будто он вообще не спал в субботнюю ночь. Подойдя к бочке с водой, что стояла на первом этаже его большого дома в Палермо, он зачерпнул воды и плеснул себе в лицо. Таким образом, он пытался избавиться от тумана недосыпа. Голова побаливала и дурные мысли кружились в голове мужчины. От нетерпения он не мог найти себе места. Как это обычно бывает, он думал только об одном, всё время то перецепаясь об дверные пороги, то переворачивая чашки на кухне. Он был так рассеян, что потерял даже аппетит и усталость. Песочные часы на тумбе указывали на то, что уже скоро будет шесть часов утра. Карло не мог больше находиться в доме. Он спешно оделся и выбежал на улицу. Шагая по улице, он рассеянным взглядом рассматривал город Палермо, так, как будто до этого никогда его не видел. Тревога нарастала, какое то нехорошее чувство предполагаемой беды почти полностью завладело молодым рыцарем. Может он сам нагнетал обстановку? Может быть всё будет хорошо? Он бесчисленно много раз задавал себе эти вопросы, пока не оказался у врат Норманнского собора. Уже было полседьмого. Через полчаса начнётся присяга тех рыцарей, которые ещё не успели прибыть на прошлой неделе. Несколько сонных мужчин в доспехах уже стояли на площади и общались между собой. Карло умостился у самих дверей, нервно оглядываясь, ждал, когда же их откроют. Слава Богу, двери открылись даже раньше чем настало семь утра. В распахнутых дверях показался тот человек, что стоял за пьедесталом и записывал рыцарей, что принесли клятву.

— доброе утро. Моё имя Карло Феросси я хотел бы…

— дать клятву господу Богу? Так, не спешите сеньор, вскоре мы начнем процедуру, а сейчас подождите пока здесь. — монотонно пробубнил писарь.

— вы не понимаете, у меня другая проблема, то есть вопрос! Я уплатил возмещение, и должен спросить у казначеев всё ли в порядке! — нервозно объяснил Карло.

— так подождите малёхо, куда вы спешите? Тут-то пятнадцать минут осталось! Успеете — всё также безжизненно мямлил писарь.

У Карло начала загораться сицилийская кровь в жилах от этого безразличия к вопросам уважаемых рыцарей. Он не был груб и жесток, но сейчас из-за недосыпания и общей нервозности готов был смести в сторону этого тощего бюрократа. Но, хвала небесам, за спиной писарь из темноты вышел Гуальтеро, и вновь признав рыцаря, выругал своего напарника по службе.

— что ж ты не пускаешь сеньора Феросси? Ты что ли не видишь кто пришел? — пытаясь быть устрашающим, сказал старик своим слабым голосом.

— тоже мне, все они на одно лицо и славу. — пырхнул писарь, и ушел подальше.

— ваше святейшество! — перекрестившись, быстро выпалил Карло. — Беда у меня!

— что ещё за беда сын мой? — спросил архиепископ.

— я уплатил тот взнос, который был разрешен самим папой, но я не получал бумаги подтверждающей, что я освобождён от крестового похода! Что же мне делать?

— пройти к нашим казначеям, переговорите с ними, я думаю всё уладиться! Не стоит так переживать, вы же ещё молодой и сильный, это не должно быть вашей слабостью.

— благодарю отче, так и сделаю.

Карло быстро прошмыгнул мимо архиепископа и почти побежал в комнату бюрократии. Забежав туда без стука, он увидел как два тех же самых клерка сидели и распивали с утра по раньше вино. Характерный запах Карло сразу учуял.

— добрый день уважаемые. Моё имя Карло Феросси. И у меня к вам неотложное дело.

— так день же рабочий ещё не начался! — недовольно указал на часы пальцем один из них, тот, что был худой.

— я всё понимаю, но опять же говорю дело не отложное. Я был у вас на прошлой неделе и заплатил возмещение во имя крестового похода. — теряя надежду сказал Карло.

— господи, откуда столько нетерпимости? Дёргать рабочих по таким пустякам с утра пораньше. — вклинился второй, что был толстым как сдобная булка. Они прекрасно знали Карло и просто издевались.

— речь идёт о двух тысячах марок, вы что обезумели? Какие мелочи? — повышая голос, сказал Карло.

— и что? Мы каждый день их тут считаем, две сюда, три туда… Скука… — бубнил себе под нос, тощий клерк, заглядывая в журнал испещренный записями.