Лютня и Роза

— Ну… мне было страшно покидать семью и все привычное, и знакомое. Это правда. И сомнений было много, вдруг все закончится плохо.

— Не поймают нас, если не видели, как и куда ты сбежала. Возможно, следующие несколько дней тебе будет безопаснее прикидываться мальчишкой, но это не навсегда. Пересечем границу королевства — и никто тебя точно скоро не узнает.

— Да, план хороший, мы его обсуждали. Не только в этом дело…

— А что еще не так? — Удивляется Алан. Рослин долго молчит и его это настораживает.

— Роуз? Ответишь?

— Я тебе нравлюсь только потому, что я — сбежавшая принцесса? Вроде как интересное приключение. А теперь я стану обычной девчонкой и… все? Ты меня разлюбишь?

— Это кто тебе внушил такую глупость? Раньше я от тебя ничего похожего не слышал, мгновенно закипает, но быстро остывает трубадур. — Слушай, я с тобой начал общаться не из-за происхождения. Мне в тебе нравятся качества, которые никакой титул не прибавит, и не отнимет.

— Например?

— Ты забавная, — Принцесса слегка пинает трубадура, чем вызывает только смешок. — Ладно. На самом деле ты интересная и обаятельная. Начитанная, талантливая…

— Неуклюжая и бестолковая…

— Выбей из своей головы эту чушь, Роуз. У тебя красивый голос. Но самое забавное, что в тебе живет дух авантюризма. Это было видно с самого начала. Поэтому мы и подружились.

— И что это значит?

— Что тебе не сидится на месте, ты скучаешь от однообразия и правил. Тебе нужны приключения, чудеса, иначе ты от тоски свихнешься. И никто лучше бродяг-музыкантов этого не видит и не понимает, — искренне смеется Алан.

— А что, другие не мыслят также? — Робко улыбается бывшая принцесса.

— Нет, — серьезно смотрит ей в глаза Алан. — Большинство вообще не понимает, что такое свобода и приключения. Только из песен слышали. И сословия с титулами здесь не при чем.

— Ладно, — девушка совершенно свободно выдыхает накопившееся напряжение. Время покажет, какие шаги в жизни были правильными. Какой смысл сейчас об этом думать? У свободы оказывается запах полевых цветов и случайно раздавленного пяткой козьего сыра. На вкус свобода как тихий поцелуй и прохладный ветер. А звучит она как пение просыпающихся ранних птиц.

Через пару часов езды по дороге, парочка перебирается в одну из тележек с полукруглым навесом. Остальные музыканты делятся с ними водой и сухофруктами на перекус. Телеги продолжают ползти навстречу солнцу, когда позади вдруг доносится тревожный и далекий колокольный звон. «Прин-цес-са-про-па-ла» — так и чудится Рослин в этих переливах.

— А вдруг погоня… — начинает опять тревожиться она.

— Не переживай. Все сто раз обсудили, как действовать, если что. Да и тебя узнать сложно, — мягко проводит по ее щеке ладонью Алан.

— Беги отчаянно королевская дочь за трубадуром… — вдруг зевает Вилберн.

— В глухую ночь? — Продолжает Норберт.

— Какая ночь, осел? Даже не полдень!

— Хватит петушиться, не подходит рифма к твоему «полудню»!

— Кто придумает нормальное продолжение — тот молодец, не бездарный певец. — Провоцирует Вилберн.

— Забудь свое имя и отчий дом… Вот, складывается! — Задумывается Алан.

— Ничего у вас не складывается, учи вас, или не учи, — возмущается Роберт, управляющий повозкой и лошадью.

— Вы всегда так придумываете песни с ходу? — Удивляется бывшая принцесса.

— Да ты тоже научишься. Вот, дай нам несколько минут на споры, что-нибудь да сочиним.

Беги же из дома королевская дочь

За трубадуром в холодную ночь.

Власть, деньги, и злато — всё это тлен.

Забудь своё имя, свой дом и свой плен.

Под звуки набата, крик колоколов

Во тьму убегай от постылых оков.

КОНЕЦ