Льются слова, утекая в песок...(СИ)

Иван выглядел каким-то… жалким. С потерянным взглядом слишком испуганного человека, с забитым выражением лица и словно с осознанием собственного абсолютного несовершенства, с некоторой попыткой спрятаться от определённого типа реальности и совершенным отрицанием всего, что только можно было придумать в этом мире. Бейбарсов чувствовал подобное состояние как-то совершенно подсознательно, да ещё и совершенно не собирался с ним бороться – он внимательно рассматривал окровавленную рубашку ветеринара – вероятно, рана вновь начала кровоточить, - бросил взгляд на сбившуюся повязку, а после посмотрел на Таню, пытающуюся спрятаться за тонким одеялом, словно оно действительно могло отчего-то защитить. Сначала некромаг подумал, что девушка вновь прячется от него, но, присмотревшись, почему-то вдруг с особой ясностью осознал, что на самом деле рыжеволосая просто опасается признать, что на самом деле она совершенно не желает, чтобы Иван видел её в таком виде, и, возможно, дело далеко не в том, что Гроттер стесняется его. Наверное, она просто не желает очередной возможности демонстрации того, насколько Валялкин лучше и чище не только некромага, а и её самой, пусть светлой, но всё равно какой-то слишком неправильной и порочной.

Таня отвернулась, стараясь спрятаться в коконе собственных эмоций, слабо прикрытых определённым осознанием со стороны окружающих того, что она действительно не могла сопротивляться. Девушку раздирали какие-то непонятные чувства – и она с ужасом осознавала, что среди них нет даже намёка на то, чтобы подойти к Ваньке и обнять его, потому что она действительно меньше всего на свете желает именно этого. Нет, хочется чего-то другого – наверное, отвернуться в противоположную сторону и попытаться сбежать от Ивана. Вот такое желание действительно есть, это да – и Гроттер с потрясающей уверенностью поняла, что больше не может его сдерживать. Она посмотрела на Глеба немного умоляюще, словно пытаясь доказать что-то и себе, и кому-нибудь ещё – Бейбарсов лишь усмехнулся.

- Я могу отправить его в период, когда жили саблезубые тигры, - предложил Бейбарсов, явно насмехаясь.

- Прекрати! – Таня никогда не желала ничего плохого Ивану, но странное осознание того, что больше быть рядом с ним она не в силах, продолжало разрывать девушку на мелкие части. – Пожалуйста, прекрати надо мной издеваться, Глеб…

- Как? Ты и так уже наполовину моя – а тут предлагаешь прекратить издеваться? – заулыбался некромаг. – Ну уж нет! Ладно, Валенок, иди-ка ты делись своими мыслями с Сарданапалом, - Бейбарсов прищёлкнул пальцами, телепортируя куда-то Ивана. – Ну, всё. Его больше нет. Можешь называть меня скотиной, тварью и гадом, для профилактики даже разрешаю ударить вон тем ночником – я совершенно не собираюсь сейчас оправдываться, потому что хочу спать.

Гроттер сначала действительно потянулась за проклятым ночником, а после вздохнула и оглянулась.

- Лучше бы ты вычитал меня в какой-то нормальной одежде, - поделилась наконец-то предположениями она. – Нет, ну правда, Глеб, сколько можно! Жертва-подружка маньяка, жертва-Красная Шапочка, - Гроттер не понимала собственного легкомыслия, но упорно отказывалась сражаться с ним известными нормальным людям методами, а лишь спокойно соглашалась с возможностью быть вчитанной в текст – будто бы это и вправду нормально. – Может быть, пора отыскать место, где мы будем нормальными людьми?

- Я сделаю тебя интриганкой-богачкой, которая мечтает убить своего престарелого мужа, который всё никак не понимает, почему жена уже целый год отказывает ему в возможности провести вместе ночь, а после сам осознаёт, что на это не способен, - усмехнулся Бейбарсов. – Но я хочу спать, и читать мы будем завтра утром… или вечером. В общем, когда будет свободное время. Потому что сейчас не до того. У меня, несмотря на некромагию, скоро будет, право, болеть горло.

Таня усмехнулась. Она даже не помнила, как буквально провалилась в сон, ощущая, что дурацкий корсет вдруг куда-то исчез, и больше ничто не пыталось помешать ей дышать нормально, глубоко и полной грудью.

Волчьи черты вновь пропали куда-то, и Таня внимательно смотрела в глаза Бейбарсову, пытаясь понять, когда в нем проявляется человек. Она не знала, отчего всё это вообще зависит – вокруг можно было увидеть столько мёртвых людей, а она опять смотрела в привычные чёрные глаза, такие родные и такие близкие, что просто становилось дурно.

- Значит, ты всё-таки меня съешь? – спросила совсем тихо она.

- Я подумаю, - голос Глеба был таким же нормальным, как и прежде, и рыжеволосая натянуто улыбнулась, приподнимаясь на локтях. Парень мимолётно прикоснулся к её губам, а после лёг рядом, внимательно рассматривая черты лица Гроттер. – Я всё-таки волк. Но предпочитаю питаться исключительно жаренным мясом. Или хотя бы с какой-то термической обработкой.

Он поднялся на ноги и протянул рыжеволосой ладонь, помогая ей тоже подняться, а после прижал Таню к себе, целуя её в губы.

- Ты убил столько людей! – отталкивая его от себя, воскликнула Гроттер.