Люциана. Трилогия

Мила долго ворочалась в большой постели. Ей не давала покоя мысль, что за стенкой спит мужчина, который когда-то вызывал в ней целый ураган чувств. Они совсем одни в доме, а он даже не попытался соблазнить ее. Или Ричард вовсе больше не чувствует к ней страсти, или его сдерживает любовь сына к желанной ими обоими женщине. Но как же тогда его хваленая полигамия, и полное непонимание верности и однообразия. Или все же для Вадима он желает настоящей и преданной любви. Солнце уже поднялось высоко, когда Мила поняла, что не может ненавидеть Ричарда, не в силах презирать его. В какой-то степени она понимала его действия. Он лгал ей не потому, что ему так хотелось, а ради своего сына. Разве она хотела бы своему ребенку судьбу Ричарда? Нет. Ему тоже сложно было заставить себя повиноваться закону, негласному своду вампирских правил. Но Мила не могла простить ему своей разбитой мечты. Спасая своего сына, он не дал ей шанса на простое женское счастье, забрав самое дорогое… надежду.

Проспав целый день, Мила проснулась от странного ощущения и какого-то раздражающего звука. Открыв глаза, она обнаружила, что спальня уже погрузилась в полумрак, а из распахнутого настежь окна веет прохладой.

— Дождь. — пробормотала она, слушая, как капли дождя ударяют по подоконнику. Вода стекала на пол, образовывая маленькую лужицу. Одиночество и тоска накатили на нее, сжав сердце невидимой рукой. Она была одна. Ричард ушел, даже не попрощавшись. Сев, она закрыла лицо руками. Слезы сейчас были бы облегчением, но их не было.

Отдыхай. Ты устала. Силы пригодятся тебе. - прошелестел до боли знакомый голос прямо в голове.

Ричард, мне страшно.

Если почувствуешь опасность, скажи мне, и я вернусь.

Мила не ответила. Бездействие было равносильно смерти. Ей просто необходимо что-то делать. Она понимала, что троица кровососов за одну ночь не справиться, а сидеть здесь в томительном одиноком ожидании ей совсем не хотелось.

Мила решительно встала с постели и отправилась в душ. Вода смыла остатки сна, немного приподняв упавшее настроение, но не настолько, чтобы захотелось жить. Она привела в порядок свое лицо и волосы, высушив их феном и уложив в красивую высокую прическу. Она знала, куда отправится. Ричард не одобрит ее решения, но Мириам может помочь. Возможно, у нее были новые видения, и она подскажет, где искать Вадима.

— Ты решительно не хочешь оставить меня в покое. — Мирам заразительно рассмеялась, провожая гостью в круглую комнату. Ни слова не говоря, хорошенькая колдунья раскинула по своему столу круглые стекляшки. Мила с интересом наблюдала за ее действиями и за ней самим. У Мириам было удивительное лицо. Даже без косметики она была идеально красива. В ней было что-то экзотическое, загадочное. Темные глаза хранили тайну, в улыбке скрывалось очарование блудницы. Чем же она так разгневала Ричарда? — подумала Мила, вспомнив о страшных шрамах на белоснежной груди женщины.

— Почему ты пришла за помощью ко мне? — ее глаза впились в нее, пытаясь добраться до потаенных уголков ее души. — Ты узнала свою правду?

— Да. — Ларина опустила глаза. Стекляшки поблескивали и переливались в свете свечей. Что видит в них Мириам?

— И почему ты здесь. Если бы я могла помочь, то Ричард пришел бы сам.

— Думаю, что у него есть причины не доверять тебе.

— Это так. Но ты же пришла, ослушавшись его. Почему ты все делаешь наперекор его желаниям? Хочешь разозлить или привлечь внимание?

— Я хочу найти Вадима.

— Ложь. — глаза ведьмы гневно сверкнули. — Ты, вообще, не желаешь его больше его видеть. Он — воспоминание, которое причиняет боль, а ты привыкла прятаться от боли.

— Ты знаешь, где он? — требовательно спросила Мила, проигнорировав ее слова.

— Нет. Но я знаю, что оборотень — женщина. — Мириам лукаво улыбнулась.

— Нет. — выдохнула Ларина. По ее лицу промелькнула тень разочарования и недоверия. Неужели Милз снова оказался прав и у Вадима была… подруга.

— Да. Сейчас он с ней и уходить не хочет. Она дает ему то, что ты никогда не давала.

— Что же? — резко спросила Мила.

— Любовь и уверенность в себе. Он думает, что она даст ему силу, которая заставит тебя поверить в него, увидеть его.

— Нет. Вадим не такой. — яростно оспорила Ларина. Мириам снисходительно улыбнулась. — Мы понимали друг друга. Он знал, что я к нему чувствую. У нас были идеальные отношения. Он всегда был моей опорой, моим лучшим другом и любовником.

— И ты уверена, что его это устраивало? В его сердце копилась буря недосказанных претензий, невысказанных обид и неудовлетворенных желаний. Он устал быть просто плечом на другой половине кровати.

— Откуда тебе знать! — Мила вскочила. Слова Мириам больно ранили ее. Но в них была доля правды. Она действительно недостаточно его любила. Но разве страсть — самое главное в отношениях между людьми.