Люцифер и семеро козлов

Вельзевулов направился к лестнице, что-то бормоча себе под нос. Сеня, пожав плечами, зашёл в комнату и, конечно же, наступил на пластиковую куклу Машу, которая снова так и лезла под ноги! Кажется, уникальный шедевр игрушкостроительной промышленности СССР разработан на основе женщин определенного типа, которые принципиально терроризируют мужчин забавы ради. Даже будучи однорукой пластмассовой куклой без глаза…

Подарив Маше пару ласковых, Сеня улёгся спать, искренне надеясь, что в эту ночь его не разбудит пьяный бес, осенённый очередной «замечательной» идеей, для которой понадобятся сподвижники. Впрочем, мысли о визите пьяного Стикса быстро отошли на второй план. Куда большей проблемой была перспектива встретиться с Люцифером прямо сейчас.

«Сколько его сраная милость мне отпустил? Вроде бы неделю… А потом? Потом он может поинтересоваться, чем я тут занимаюсь и был ли, как говорится, мальчик или девочка… время ещё есть, но надо поторопиться! Эх, только бы Люцифер не заинтересовался мной раньше обещанного…» — Сеня, обуреваемый тяжкими думами, закрыл глаза, надеясь поскорее уснуть.

Сквозь сон ему послышался стук в дверь. Стучали громко, нетерпеливо. Сознание потихонечку возвращалось к Сене, который лежал на диване и не мог понять: то ли он уже выспался, то ли едва закрыл глаза.

— Проснись и пой! — закричал Стикс. Кажется, бес был трезв, как стекло.

— Заткнись и спи… — недовольно забормотал противник танцев и песен. — Чего орать-то?! Ночь на дворе, я спать хочу, я устал, проваливай! Нажрался опять что-ли…

— Сенечка, хватит причитать! Уже девять утра, вставай! Пора заделаться золотоискателями и отправиться в захватывающее путешествие по следам третьего рейха!

Сеня зевнул и потянулся, улыбнувшись, когда понял, что у Люцифера не возникло желания лицезреть его бессмертную душу, по-крайней мере пока. Бес, приняв улыбку на свой счет, сжал руку в кулак и показал большой палец. Выполнив почетную миссию первого петуха, он ускакал вниз по лестнице, бормоча себе под нос частушку, наверняка сомнительную. Конечно же, Стикс ошибался насчет улыбки — Сеня, сложив руку в кулак, оттопырил средний палец, но адресат так и не увидел визуальный посыл на три буквы.

Проворный бес уже сидел за столом, завтракая, чем Бог послал и что Дуся приготовила. Вельзевулов был несказанно рад внезапно обнаруженному таланту к кулинарии, которым обладала зеленоглазая обитательница подземного мира — повар из него был так себе, на уровне «как бы картошка не сгорела» или «а какие я варю борщи из ролтона»! Её умения пришлись очень кстати, потому что собственная стряпня хозяину дома, мягко говоря, осточертела. Дуся с радостью выполняла обязанности кухарки, правда, её слегка расстроил тотальный запрет на любой каннибализм, считавшийся в ИКИЛ абсолютно нормальным явлением.

Хорошенько позавтракав, Сеня поинтересовался у Вельзевулова:

— Так что там на счет золота нацистов? Я так понял, у вас есть какие-то мысли?

— Да какие уж тут мысли, — старик пожал плечами и подставил тарелку за добавкой. — Мысль только одна — отправить вас в музей!

— Зачем? Чего мы там не видели? — Сеня посмотрел на Стикса и добавил: — По крайней мере я.

— Мы там не видели весьма занимательный экспонат — зубы Геббельса, понял? — сказал бес, передавая Вельзевулову наполненную тарелку. — Догадываешься, зачем они нам?

— Это золотые зубы! — догадался Сеня.

— Именно так, — сказал Вельзевулов. — По-крайней мере часть зубов точно из золота. Давайте-ка я расскажу вам немного о музее! Ты, Семён, возможно, бывал там ранее, но Стиксу точно будет интересно узнать об одной из самых необычных достопримечательностей города…

Когда люди слышат волшебное слово «музей», содержащее в себе немножко энергетики живописи, археологии, палеонтологии, истории и других высоких сфер, на которые поделена огромная коллекция человеческих знаний, люди думают о Третьяковке, Эрмитаже, Лувре и прочих, прочих сокровищницах, над которыми трясётся ЮНЕСКО. И не напрасно трясётся, потому что каждая из них просто кладезь всякой-всячины, за которую историки и ценители искусства продадут родную матушку, лихо плюнув ей вслед и умилённо глядя на сиськи мраморной Клеопатры, изваянной самим Микеланджело, чья работа досталась им в обмен на проданного родителя. Да, да, да, какой ужас…

Так вот, Энский музей странного искусства, прямо скажем, никакой не Лувр. Одну из главных достопримечательностей города построили ещё в середине двадцатого века, как раз после Великой Отечественной войны. За десятилетия существования музей обзавёлся весьма впечатляющей коллекцией полотен малоизвестных художников, пигопагусов, скульптур, военных трофеев, сигаретных пачек, освежителей уборной (использовавшихся начиная со времени Людовика XIII и до наших дней) и прочих странных вещиц, среди которых было немало откровенной ерунды, интересной разве что совсем уж увлеченным ценителям.