Люцифер и семеро козлов

Шёл третий час дня, то есть до ночи, оставалась ещё уйма времени. Хотя осенью рано темнеет, а музей закрывается в шесть вечера, Сеня предпочёл не торопиться, помня о народной мудрости, характеризующей излишнюю поспешность как один из лучших способов рассмешить добрых людей до коликов в животе. Стикс, завязавший с алкоголем, потребовал хотя бы посетить кофейню. В совместном распитии безалкогольных напитков Сеня не видел ничего плохого и пообещал отвести беса в кафе «Рога и копыта», находившееся неподалёку от его дома — примерно в десяти-пятнадцати минутах пешком от печально известной разливайки «Наследие». А ещё он хотел проверить квартиру, которая всё больше и больше напоминала скромную обитель какого-нибудь гения финансовых пирамид из лихих девяностых, убедившего миллионы людей попытаться разбогатеть на пустом месте. Правда, из всех пирамидостроителей разбогатеть удалось только ему с ближайшей свитой, но это уже совсем другая история.

А наша история продолжилась в вышеупомянутой кофейне, из которой плавно перетекла к Сене домой. Сидя перед телевизором, Стикс рассуждал о том, чем будет заниматься в мире людей после избавления от оков ада, гладя сидевшего рядом Бублика. Кот довольно мурлыкал и тёрся о «бесовскую морду», вызывая своим поведением лёгкое чувство ревности у хозяина.

Просидев дома до позднего вечера, похитители зубов отправились на дело. Такси доставило их к Энскому музею сомнительных искусств менее чем за четверть часа. Сеня, стоявший в тени, неподалеку от входа, закурил, рассматривая трехэтажное здание.

— Рыбки уснули в пруду, босс, — пробасил Стикс хриплым голосом.

— Чего? Какие рыбки? — «босс» удивлённо приподнял бровь, не понимая о чём речь.

— Я имею в виду, все спят, — сказал бес, показывая на здание музея. — Ну в смысле свет не горит ни в одном окне — все ушли, нам пора, ты понял?!

— А! Я-то думал…

— А я думал, что великая сила человеческой глупости способна уничтожить любую шутку, какой бы забавной она ни была, — проговорил бес, вздохнув. — Сейчас я сгоняю за угол, а потом полечу искать вход…

Стикс исчез за зданием музея. Сеня затянулся, ожидая увидеть какую-нибудь «дичь», в которую превратится бес, но тот как сквозь землю провалился.

«Странно — подумал он — куда это мой рогатый друг запропастился?»

И тут мимо Сениного носа пролетел кто-то очень маленький! Так сразу и непонятно было, бабочка это или воробей, а может кто ещё.

— Эй хорош! — воскликнуло существо. — Не стряхивая на меня пепел, пожалуйста!

Маленькое крылатое создание говорило голосом Стикса.

— Да, — продолжал бес, — я теперь колибри!

— Я случайно, это ветер, — оправдывался Сеня. — Давай, колибри! Лети, и поскорей открой мне двери!

Маленькая птичка полетела на крышу, собираясь проникнуть в музей через вентиляцию. Плачевное состояние воздуховода стало для Стикса крайне неприятным открытием! Пивные банки, кости, осколки кирпича, залежи птичьего помёта — пока он долетел до решетки, весь перепачкался, ругая пернатых созданий на чём свет стоит! Превратиться в колибри было весьма мудрым решением, поскольку вентиляционная решетка стала бы серьёзным препятствием для кого побольше, хоть для воробья, хоть самого маленького воробья среди маленьких воробьёв.

Выбравшись в зал на третьем этаже, Стикс превратился в самого себя и поспешил вниз открывать двери своему напарнику. Впустив Сеню внутрь, он сказал:

— Осторожнее! Где-то тут должен бродить сторож!

— Догадываюсь, — ответит тот. — А может… Знаешь, что общего между большинством сторожей в нашей необъятной России и тобой?

— Нет. И чего же между нами такого общего?

— То, что вы — пьяницы, — Сеня засмеялся, — горькие и беспросветные! Возможно, наш друг уже дрыхнет на боевом посту

— Я — не пьяница! — возразил Стикс и полетел следом за своим обличителем, который направился в первый зал.

Сеня остановился, ожидая услышать что-нибудь, кроме гробовой тишины, например, шаркающие шаги сторожа. К счастью, музей спал. Возможно, и страж всяких сомнительных с точки зрения здравого смысла ценностей тоже видел уже второй, а то и третий сон.

Похитители зубов Геббельса вернулись на третий этаж, озираясь по сторонам. В темноте по очертаниям музейных экспонатов сложно было догадаться, что это такое — причудливые гротескные создания или всякая ерунда, на которую местные ходили посмотреть смеха ради. Сеня на всякий случай достал смартфон и включил фонарик. Яркий круг света прыгал с одной витрины на другую, пока не наткнулся на череп в нацистской фуражке.

Стикс тут же заметил неладное, удивленно скривив морду. Его напарник, оказавшийся куда менее внимательным, заметил неприятный сюрприз лишь когда подошёл ближе — оказалось, экспонат лишился всех зубов — и золотых, и даже обычных, которые наших расхитителей музеев совершенно не интересовали.

— Твою мать! — выругался Сеня шепотом. — Что ещё за ерунда? Где зубы?!

— Как бы я знал… — пробормотал бес, — … проклятье… Куда они могли деться? Возможно, их забрали не знаю… на инвентаризацию!