Люцифер и семеро козлов

Сторож поднялся с земли, озираясь. По испуганной физиономии «крокодила» Геннадия было видно, что он никак не может принять события, печальные для него, однако все же произошедшие. «Золотоискатели» в один голос выкрикнули грозный посыл на три буквы, и хитрец, наконец-таки сообразил — самое время валить, пока этот странный тип, оказавшийся заодно с ужасной псиной, не сменил милость на гнев. Сторож направился к чёртовой матушке на подкашивающихся ногах, а может, и туда, куда был послан, но это в общем-то и не важно. Обернувшись в третий раз, Геннадий увидел Сеню, показывающего средний палец.

— Тьфу! — собака плюнула с досады. — Чёрт тебя дёрнул в третий раз морду свою поворотить…

— А я же говорил! Ты проспорил! — довольно воскликнул Сеня.

— Ладно, уговорил, не пью, пока всё не закончится…

— Это, слушай, а ты откуда про крокодила знаешь?

— Пока ты дрых, по телевизору мультики показывали. Полчетвертого вроде!

— Хех, самое время для мультиков, блин…

Последний ингредиент для зелья, растворяющего оковы ада, был найден — самое время вернуться к Вельзевулову и приготовить магическое варево! Спрятав золотой зуб в нагрудном кармане, Сеня попросил Стикса превратиться в обратно в беса. Когда тот принял свой обычный облик, они направились к ближайшему дому посмотреть адрес и вызвать такси.

Дождавшись машину у подъезда кирпичной пятиэтажки, «золотоискатели» поехали в гости к Вельзевулову. Стальной конь быстро домчал их до частного сектора. Рассчитавшись и распрощавшись с таксистом, Сеня вышел из автомобиля и закурил.

— Прекращай дымить! Пошли к Карлу, закончим уже наше дело! — проговорил Стикс, потрясая цепью на ноге.

— Три минуты тебе погоду не сделают, — ответил Сеня, решив насладиться сигаретой от начала и до фильтра. — Знаешь, я тут на досуге подумал — мне кажется со стариком что-то не так!

— Да?! — воскликнул бес, ухмыльнувшись. — Даже не знаю… А что с ним не так? Подумаешь, видит всякую нечисть, вроде меня, держит в подвале телепортер в другие миры, проводит опыты в алхимической лаборатории, в которой установлено оборудование, обогнавшее всю современную науку лет на двести! Подумаешь, частенько путает русский язык и переходит на немецкий! Подумаешь, дал тебе рацию с эмблемой Аненербе, по которой можно переговариваться, находясь в разных мирах! Да что с ним может быть не так, Сенечка?! Типичный пенсионер, каких в России миллионы, етить-колотить!!!

— Ну хватит ёрничать, пойдём уже — сказал Сеня, бросив окурок в придорожную канаву. — Стоп! Погоди…

— Дошло, да?! Знаешь, вот сейчас ты меня, правда, расстроил — даже Вася оказался догадливее, хоть и баран бараном! Думаешь, он просто так за ордена с деда пытался спросить?

— Дак он…

— Точно не знаю, кто он, — перебил Стикс, — но уж поверь, определенное отношение к Аненербе имеет, — и предупредил: — Только ты сейчас «дедывоевальца» не включай, пожалуйста! Помни, без него все наши с тобой усилия не стоят и крышки от пузыря «Палёнушки»!

— Между прочим, деды…

— Да я знаю! — нетерпеливо воскликнул бес. — А ещё я знаю, что деды оковы ада не снимут и душу тебе не вернут, так что прояви благоразумие и не кати бочки на Карла, сердечно тебя прошу!

Внезапное озарение расстроило Сеню, когда тот понял, с кем его свела нелёгкая. Конечно, расстреливать за военные преступления он никого не собирался, однако былое отношение к Вельзевулову резко улетучилось, словно газы единорога, выпущенные из стеклянной пробирки или ещё откуда. Тем не менее, совесть требовала, как минимум, деликатно поговорить и расставить все точки над «ё».

Войдя в дом Вельзевулова, Сеня прошел в гостиную и увидел старика, развалившегося в кресле со стаканом дьявольского шнапса.

— О! Вы вернулись! — воскликнул он. — Ну…

— Не нукай Карл, — оборвал его Сеня. — Что ж ты псина освенцимская нам голову морочишь?! Молчи, я всё про тебя знаю, фашист проклятый!

Надо признать, не очень деликатно получилось. Старик, глотнул шнапса и усмехнулся.

— Перестань, Семён, — сказал он спокойно. — Ни к чему кричать. Да, рано или поздно вы должны были догадаться…

— Я-то давно уж, — сказал Стикс, усаживаясь на диван. Бес потянулся за бутылкой, но, вспомнив о проигранном споре, убрал загребущие руки. — Это Сенечка у нас сообразил, через полгода, — и добавил: — Кстати, Карл, я не в обиде на твои ратные подвиги, так что сними с меня оковы ада, а его можешь пристрелить из маузера или люгера, — бес показал на Сеню, изображая выстрел пальцами. — Шутка!

Стикс от души расхохотался, глядя вытянувшуюся физиономию Сени.

— Я никогда ни в кого не стрелял и не собираюсь! — твёрдо проговорил Вельзевулов. — Прежде чем судить меня, Семён, может сначала выслушаешь?

— Ну давай, попробуй оправдываться… — недовольно пробормотал «обличитель» военных преступников.