Люцифер и семеро козлов

Старик выпроводил Сеню из лаборатории, выключил свет и запер дверь. Частые упоминания Гааги вывели его из душевного равновесия, из-за чего он забыл ингредиенты для приготовления зелья. Пришлось снова открывать лабораторию. Шницельбах достал из сейфа газы единорога, слёзы девственницы, пардон, девственника, четыре крысиных хвоста и добавил к этому добру золотой зуб, который, скорее всего, действительно принадлежал Геббельсу.

Они спустились в гостиную. Старик предложил начать прямо сейчас. Бес, перестав дергать цепь, воскликнул:

— Он ещё спрашивает! Конечно, Карл! Начинай, да побыстрее!

Старик позвал Дусю, которая прибиралась в подвале, копаясь среди всякой техновсячины, и более-менее успешно боролась с залежами пыли с раннего утра. Лилипутка, поднялась наверх, услышав, как Шницельбах зовёт её по имени.

— Добрый день! — она поздоровалась с бесом и Сеней, громко чихнув от пыли, в которой перепачкалась как чумазый чертёнок.

— Будь любезна, вскипяти кастрюльку воды, — попросил старик. — Только не выключай, а позови меня, как забурлит!

— Закипит, Карл, закипит, — поправил его Сеня. — Живешь в России лет сто, а русский так и не выучил…

Когда вода закипела, Дуся позвала Шницельбаха на кухню, и тот накидал в алюминиевую кастрюлю ингредиенты. Последним старик добавил газы единорога, который пришлось на пять минут поставить в холодильник, чтобы преобразовать из газообразного состояния в жидкое. Он аккуратно открыл пробирку и вылил содержимое в бурлившую воду.

Подождав с минуту, Шницельбах забормотал какую-то тарабарщину. Пока старик читал мантры, Сеня курил, стоя у открытого окна, а Стикс прыгал рядом, то и дело заглядывая в кастрюлю. Ещё минут через пять старик выключил газ. Набрав немного зелья в пробирку, бес вылили несколько капель прямо на цепь, делавшую пленником ада.

И тут оковы звонко рухнули на пол! Стикс, улыбаясь до ушей, посмотрел на Шницельбаха, потом на Сеню, потом на Дусю и громко закричал:

— Свобода! Свобода!! Сво-бо-да, мать вашу!!!!

Бес бросился обнимать всех участников своего освобождения, рассыпаясь в благодарностях и нецензурной брани. Разумеется, беззлобной — Стикс осквернял свою пасть обсценной лексикой исключительно от переизбытка чувств. Ускакав в гостиную, бывший узник Преисподней налил себе целый стакан шнапса. Он выпил напиток залпом и, рухнув на диван, пробормотал, задыхаясь от счастья:

— Свобода! Свобода…

— Эй! — крикнул Сеня с кухни.

Войдя в гостиную, он с усмешкой посмотрел на беса, который валялся на подушках, закрыв глаза, и блаженно улыбался новой жизни.

— Чего тебе? — неторопливо пробормотал бес, вильнув хвостом, словно кот, потревоженный хозяином.

— Про меня не забыл? — спросил Сеня.

— Ой, да ну тебя на хер! Вечно тупишь, руки суёшь, куда совать не надо, мордой бесовской обзываешься, да и вообще, ты читал контракт, когда душу продавал? Читал, читал! А Люцифер помогал тебе изо всех сил. Буду я ещё рисковать, навлекая на себя немилость господина! Нет уж, Сенечка, покуролесили и будет. Давай, я полетел! Удачно тебе посидеть на раскалённых вилах…

С этими словами бес вскочил с дивана, не обращая внимания на вытянувшееся от удивления лицо Сени, и пулей вылетел в открытую форточку! Остальные тоже удивлённо смотрели вслед бывшему пленнику Преисподней, который благополучно слинял, так и не выполнив свою часть уговора. Ну а чего ещё было ожидать от мелкого пакостника?…

И тут за окном раздался громкий смех, который окончательно вывел Сеню из равновесия.

— Чего ты ржешь-то, морда… — проговорил он, подойдя к окну и отодвинув занавески.

Стикс хохотал во весь голос, схватившись за живот.

— Ха-ха-ха-ха! — из желтых глаз беса текли слёзы. — Ты бы на свою морду лучше б посмотрел…

— А иди ты! — Сеня рассмеялся, понимая, что стал жертвой шутки, которая, правда, чуть-чуть не довела его до сердечного приступа.

Стикс влетел в открытое окно и снова уселся на диван под аплодисменты Шницельбаха и Дуси, которая, правда, не очень понимала, кто такой Люцифер, и о каком контракте, собственно, речь.

— Поскольку всё закончилось, я свободен от своего обещания, — заявил бес, потянувшись к бутылке шнапса. — Контракт у тебя с собой?

— Да, — сказал Сеня и полез во внутренний карман куртки, — тут был… сейчас… вот!

Он достал контракт и протянул Стиксу. Бес разложил договор купли-продажи на столе, разглядывая буквы, перескакивавшие с одной строки на другую, водившие хороводы, прыгавшие и дурачившиеся, как только могли. Прочитать написанное было просто невозможно! По-крайней мере, невозможно для человека.

Шницельбах с интересом разглядывал настоящую купчую на душу. Почесав затылок, старик произнёс:

— Вынужден признать, этот язык мне незнаком…

— Конечно, — сказал Стикс. — Будь ты, Карл, хоть тысячу раз полиглотом, а всё равно бы ни слова не прочёл. Здесь смешались все языки мира, начиная с того момента, как Адам открыл рот…

— Но ты ведь можешь разобрать, что тут написано? — спросил Сеня.

— Конечно, могу, ничего сложного, — бес пожал плечами. — Сейчас… здесь должен быть один пункт… погоди… во, нашёл! Считай, дело в шляпе!