Люциус Адлер. 3 книги

Официант поднял бровь. Вид у него был недоверчивый, даже немного обиженный. Вдруг он вытащил из кармана фрака карандаш и что-то нацарапал на подносе. Точнее, на лежащей на нём газете, которую он потом протянул Люциусу.

"В клубе "Диоген" нет необходимости воровать, чтобы узнать новости, — прочитал Люциус записку. — Запомни это, понял?"

Люциус благодарно кивнул. Зажав "Таймс" под мышкой, он встал и вышел из комнаты, полной молчаливых мужчин, — так быстро и тихо, как только мог. Он был опытным фокусником, но в этом Лондоне его уже дважды ловили с поличным. Похоже, он начинает терять форму.

— Что это у тебя? — с любопытством спросил Харольд, когда Люциус вошёл в "Вороново гнездо".

— И тебе доброе утро, — с лёгким раздражением ответил Люциус и огляделся. В потайной комнате в башне клуба со вчерашнего дня ничего не изменилось — если, конечно, считать нормальным состоянием тот хаос из технических приборов, которые Харольд постоянно собирал заново и перестраивал. Сейчас он стоял за верстаком, держа в обеих руках инструменты. Тео лежала на диване и гладила вялую мисс Софи. А Джеймс, автомат-дворецкий, с шипением и скрежетом предавался любимому занятию — вытирал пыль со старого хлама.

К Люциусу подошёл только Себастиан.

— Покажи, — попросил он, протянув руку за газетой.

Люциус дал ему газету.

— Кто-то забрался в музей! — выпалил он. — Вчерашняя статуэтка…

— Мы знаем, — скучающим тоном перебил его Харольд. Его голос был гулким, потому что он опять сунул голову в один из своих приборов. — Её разбили. Отец Себастиана страшно зол.

— Ещё бы, — фыркнул Себастиан, пробежав глазами заметку. — Умбак был одной из самых красивых находок, которые мы с отцом, рискуя жизнью, привезли из Африки. И тут кто-то является и разбивает его! Где был ночной сторож? А музейный смотритель? Это скандал!

— В первую очередь это благо, — пробормотала Тео.

Трое мальчиков замерли и одновременно повернули головы к своенравной девочке.

— Прости, что? — угрожающе тихо спросил Себастиан. — Я, должно быть, ослышался. Знаешь, какие лишения нам пришлось претерпеть, чтобы привезти Умбака-владыку в цивилизованный мир? Ты хоть представляешь, насколько это опасно?

Тео подняла на него глаза. В её обычно мягком взгляде сейчас читалось упрямство.

— Могу: ты подробно нам об этом рассказывал. А ты можешь себе представить, как долго я сегодня ночью не могла сомкнуть глаз — всё переживала из-за того, что вчера случилось со мной? — Она вздохнула. — Я и двух часов не проспала. Стоит мне подумать об этом Умбаке, как меня бросает в холодный пот. Что-то в этой отвратительной статуэтке… было неправильно.

— Неправильно? — сухо повторил Себастиан.

— Да, неправильно. — Тео села на диване, упёрлась в него кулаками и сверкнула глазами на белокурого мальчика. — Более подходящего слова мне в голову не пришло — ну и что? Как мне описать то, чего я даже не понимаю? Я же вам говорила, что время от времени у меня бывают странные предчувствия. И предчувствие мне подсказывает, что без Умбака нам лучше.

— Тео права, — поддержал её присоединившийся к ним Харольд. Он нервно поправил очки на перепачканном маслом носу. — То, что произошло вчера… Мне до сих пор не по себе, когда я об этом думаю. Я порядком перепугался. Если этого больше не повторится, потому что статуэтка разрушена, может, это и в самом деле благо.

— Да у вас не все дома! — воскликнул Себастиан и со злостью швырнул газету на диван рядом с Тео. Мисс Софи возмущённо зашипела. — Западный мир лишился невероятно ценного произведения искусства, а вы думаете только о приступах Тео…

— Да уж, "только", — тихо проговорил Люциус. Он понимал и Себастиана, и Тео.

Девочка тем временем снова повернулась к змее. Вдруг Тео застыла:

— Погодите-ка. Как странно.

Люциус вопросительно хмыкнул и подошёл к ней.

— Вот это. — Тео указала на первую полосу лежащей рядом с ней "Таймс". Вернее, на фото глиняных черепков, оставшихся от разбитой статуэтки. — Мне кажется, тут чего-то не хватает.

— Где? — Себастиан снова схватил газету и пригляделся к фотографии внимательнее.

Тео указала на нижний правый угол, где черепки ещё сохраняли форму лица:

— Видишь? Это, скорее всего, была голова Умбака.

— И что? — не понял Харольд. — От бога ничего не уцелело. Смотри, весь пол в подвале усеян его осколками. В том числе, конечно, и его головы.

Тео помотала головой:

— Я не об этом. Присмотритесь повнимательнее к этому черепку. Неужели ничего не замечаете?

Люциус прищурился и сосредоточился. На фото был подвал, каким он его запомнил. Пол был усеян глиняными черепками. А то, что осталось от лица Умбака…

— Ну конечно, — вдруг пробормотал Себастиан.

Потом это увидел и Люциус:

— Глаз. Ребята, там дыра посреди глаза.

— Вот именно, — кивнула Тео. — Эта золотая штуковина в его голове, искрящийся зрачок. Помните? Проклятая штука всю ночь стояла у меня перед глазами. Просто жуть. Но здесь, на фотографии, я её не вижу! Она исчезла.