Лютумвиль: Королевство огня и глины

Как ни странно, исполнив мечту всей жизни, Малус потерял нечто более важное. Среди прочего – тепло домашнего очага, рядом с которым в былые времена собиралась большая семья. Нет, мужчину нельзя было назвать романтиком… Каждый, кто его знал, мог подтвердить: кузнечество – его стезя! Ведь Малус и сам походил на кусок железа: твердый, холодный и тяжелый, в гневе он раскалялся докрасна, поразительно долго и неохотно остывая после. В целом, невозможно было представить его где-либо еще, кроме как за наковальней. Ну, если только за шатающимся столом в прокуренной питейной (если бы за это платили, мужчина стал бы богатейшим жителем Лютумвиля).

Камелия не могла дождаться момента, когда муж пресытится славой и успокоится. К несчастью, этого не случилось. За несколько часов до собственной гибели, Малус вышел из дома, поцеловав вместо жены истрепанный платок. Он отправился туда, где о его подвиге еще не слышали. Вернуться обратно мужчина не смог. Его тело нашли неподалеку от таверны, в которой он упился до поросячьего визга.

Пьянчужки, ведомые нуждой, свернули в переулок, чтобы помочиться. Привыкшие к темноте, но все еще хмельные глаза до последнего не различали силуэт крупного предмета прямо у их ног. Поначалу гуляки решили, что это очередной любитель приложиться уснул так и не добравшись до дома. Товарищи понадеялись узнать мужчину в лицо, но, наклонившись, с ужасом отпрянули! На влажной от дождя и мочи брусчатке лежал обезглавленный труп. Пьяницы подняли страшный шум, на их крики сбежалась вся округа (кто из любопытства, а кто из желания заткнуть хмельных горлопанов).

Когда свет керосиновой лампы, разгонявший тьму подворотни, пролился на несчастного, собравшимся открылась по-настоящему страшная картина. На истерзанном теле, словно пропущенном через мясорубку, не осталось живого места – сплошные синяки, порезы и ссадины. Головы не было вовсе, но искать ее пришлось недолго. Словно поросший мхом валун, она лежала посреди дороги недалеко от места преступления. Обезображенное лицо не давало подсказок. Единственное, что помогло опознать покойника – тот самый платок, что маленьким серым уголочком торчал из перекошенного рта.

Рассуждения о последних минутах Малуса приводили в ужас даже бывалых хулиганов. Множество теорий рождалось в головах простых горожан, но все сходились во мнении – в момент смертельной опасности кузнец спасал платок, а не себя… Его сгубил не жестокий незнакомец, а одержимость вещью. К слову, бывшие собутыльники Малуса находили обстоятельства его смерти весьма символичными. Как еще было заткнуть надоедливого болтуна?

Вот так бесславно и стыдно и закончилась жизнь некогда успешного мастера. В беспросветном переулке, рядом с кучей собачьего дерьма, он встретил свой конец. Камелия, почуявшая неладное еще с вечера, от кошмарных новостей едва не лишилась рассудка. Словно в бреду, она лепетала что-то о проклятии королевского платка и билась головой об пол. Семеро ее сыновей, в один момент лишившиеся кормильца, оказались под угрозой голодной смерти. Но и это был не конец…

Одной ненастной осенней ночью, когда соседи вдовы услышали душераздирающие крики и плач детей, никто не поспешил на помощь. Казалось, то был лишь очередной припадок Камелии, коих за неделю случалось с дюжину! Город, изначально потрясенный случившимся, научился с этим жить. Лютумвильцы сочувствовали несчастной, оставшейся без опоры, но более не желали делить с ней скорбь. Со временем соседи привыкли к тому, что из разоряющегося дома Камелии регулярно доносятся жуткие рыдания. В каком-то смысле та ночь ничем не отличалась от предыдущих… Но именно тогда была поставлена кровавая точка в и без того печальной истории.

Уже под утро непогода стихла. Ветер перестал гнуть хлипкие деревья, тучи побледнели и расступились, позволив первым лучам солнца пролить немного тепла и света на утопающую в грязной воде землю. Начинался самый обыкновенный день, не предвещавший открытий. С рассветом на улицах города один за другим появлялись «ранние пташки» – те, кому приходилось вставать раньше прочих.

Среди прочих был и хороший друг покойного Малуса, дворник по имени Стиракс. Заступив на службу ни свет ни заря, он неспешно плелся сквозь мирно спящий Лютумвиль. Голова еще гудела после вчерашней попойки… Ох и вечерок выдался! Никогда прежде Стираксу не приходилось драться до третьей кружки пива. Но, с тех пор, как погиб Малус, в его жизни практически не осталось друзей. Зато врагов явно прибавилось. Дело в том, что в отличие от местных пропойц, он не имел привычки сплетничать об ужасной кончине приятеля. Мужчина старался пресекать любые разговоры на эту тему. Только так можно было почтить память друга и выказать уважение его вдове.