Лютый

И это кое-что весьма отчетливо ощутил Лютый, судя по тому. как многозначительно изогнулась его бровь и хитрые глаза полыхнули голодом и жаждой, на секунду выпуская в черном зрачке все его звериные инстинкты, от которых перехватывало и без того отрывистое дыхание.

— Мммымммм, — промурчал низко и раскатисто этот наглец. чуть прикрыв свои полыхающие глаза и проводя горячими ладонями по моей обнаженной влажной спине, отчего вибрация прошла по всему моему телу. Вернее по той ее части, которая уже вернула свою прежнюю чувствительность.

— Не смей! — взвизгнула я, безуспешно пытаясь убрать руки Лютого от себя, которые принялись легкими. но весьма настойчивыми плавными и массирующими движениями пробираться от спины к вмиг набухшей груди, и его светлые прядки защекотали мое лицо, оттого что Бер склонился вперед, прижимаясь горячими губами к дрожащей коже у впадинки между шеей и плечом.

— Это что тут у наааааас…. - снова мурлыкал он прямо в мою кожу, вызывая дрожь по всему телу и глубокое потаенное чувство голода до его прикосновений и этой звериной нежности, которая была такой редкостью. и потому ее хотелось так невообразимо сильно.

— Ничего! — прохрипела я, ощущая животом, что Лютый уже в полной боевой готовности, отчего голова шла кругом, и ледяные стены над нашими головами становились лишь размытой голубой картиной без четких граней.

— Действительно? — усмехнулись его губы, прикасаясь к моей коже и чуть прикусывая ее, отчего я судорожно выдохнула, на секунду прикрывая глаза, чтобы напомнить себе, что я еще не совсем здорова для таких ночных приключений с мужем, который явно соскучился… даже если в последний раз мы были вместе каких-то пол дня назад.

— Действительно!

— Ну. вот же это, я чую… — снова промурлыкал Лютый, наваливаясь на меня сверху и обволакивая меня своим морозным чистым ароматом, в который хотелось просто окунуться, при чем в прямом смысле этого слова, словно в прорубь, хохотнув, когда я поймала его двумя пальцами за нос, зажав ноздри, и выдохнув, дрожа и хрипя:

— Уже не чуешы….

— Поздно… — выдохнул Лютый в мои губы, чуть шевельнув головой и убирая мои пальцы от своего лица, прежде чем его губы накрыли мои в жадном, жарком поцелуе, от которого мои кости обуглились и превратились в пепел, а тело вознеслось куда-то ввысь, пытаясь вырваться из плена обжигающего огня, который теперь полыхал не только снаружи, но и изнутри.

Удивительно. каким мягким, ласковым и нежным мог быть этот язык, который жил лишь тем, что говорил одни колкости и часто доводил меня до состояния полной ярости и абсолютной беспомощности.

Вот и теперь я была беспомощна перед ним…сметена порывом его страсти, которая обжигала меня, словно синее пламя, увлекая за собой в пучину бесконечной неги, в которой я бы кружила до скончания века, отдаваясь его силе.

Его воле. Его власти надо мной.

Я забыла, что мне нужно отбиваться, чтобы не сгореть.

Забыла обо всем на свете, обхватывая его руками за мощную шею, притягивая к себе, и ловя губами его губы, которые оторвались лишь на секунду, чтобы лукаво улыбнуться, промурлыкав:

— …вроде говорила, что ничего нет?

— Поздно, — едва смогла пролепетать я, не дав ему победно рассмеяться и притягивая к себе снова, чтобы он не отвлекался от нужного и такого желанного дела на пустые разговоры.

Больше меня не пугало, что я могу сгореть до тла.

Кажется, мне было так жарко, что хуже уже просто не могло быть.

Даже на самом дне Ада было бы и то на несколько градусов ниже. чем в моем теле сейчас.

Именно поэтому я не удержала громкого, протяжного стона, когда Лютый вдруг повернулся на бок, забрасывая меня на себя, убирая шкуры и одеяла, а затем плавно стек прямо на ледяной пол, положив меня на него и нависая сверху, упираясь ладонями в лед по обе стороны от моей головы с широкой, лукавой улыбкой прошептав:

— Ты только что разбудила отца.

Я струдом понимала, о чем шла речь, распластавшись на льду утренней звездой, и закрыв от неземного блаженства глаза, чувствуя ягодицами, что лед подо мной не тает, но отдает коже свою свежесть и холод, уравновешивая мой жар и даря ту гармонию. о которой я не могла даже мечтать.

Хотелось просто морским котиком проехать на пузе по льду, прижимаясь к нему всем телом и даже ступнями, которых я пока не ощущала.

Хотелось изваляться в снегу или целой тонне льда, не боясь подхватить воспаление легких или свалиться потом с ангиной.

ЕЙ-богу про возможные болезни в эту секунду я думала меньше всего! Мне казалось, что сейчас от меня просто шли столпы пара, от которых, наверное, могли расплавиться эти вековые льды над нашими головами.

Я вздрогнула, чуть приоткрыв глаза, когда послышался где-то над ухом хруст, словно сломалось сразу два десятка чьих-то костей, удивленно глядя на Лютого, который загадочно улыбался, собирая рукой кусочки льда с ледяного пола.

Мне было тааааак хорошо плавиться на льду, что казалось просто не может быть еще приятней и лучше.

Но нет.

Лютый как всегда удивил и шокировал, когда я растянулась, словно кошка, оттого, что эти кусочки льда оказались на моем теле.