Лютый Зверь. Игра. Джон – Ячменное Зерно

– Можно, я буду говорить откровенно, откровенно до грубости? В разговорах о боксе то и дело упоминают о каких-то заранее намеченных раундах, о каких-то ставках, пари. Правда, я никогда не обращала на это особенного внимания, но мне казалось, что люди принимают как должное всякое жульничество и обман, связанные с боксом. И вот, глядя на вас, я никак не могу понять: неужели вы можете участвовать в обмане? Можно допустить, что вы любите спорт ради спорта, ну… и ради денег, которые он вам приносит, но мне совершенно непонятно…

– Да тут и понимать нечего, – перебил ее Стюбнер, заметив, как мягкая, снисходительная улыбка тронула губы Пата. – Все это сказки, болтовня – про подтасовки, договоренность и всякую прочую галиматью. Ерунда все это, мисс Сенгстер, уверяю вас. Дайте я вам лучше расскажу, как я открыл мистера Глендона. Получаю я письмо от его отца…

Но Мод Сенгстер не так-то легко было отвлечь, она обратилась прямо к Пату:

– Слушайте, я отлично помню один такой случай. Несколько месяцев назад, – я забыла, кто там выступал, – один из сотрудников «Курьера» сообщил мне, что завтра выиграет большие деньги. Не то что надеется выиграть – нет, прямо так и сказал: «Выиграю». Объяснил, что ему кое-что подсказали и что он ставит на определенное число раундов. Он мне точно сказал: «Матч закончится на девятнадцатом раунде». Разговаривали мы с ним накануне боя. А на следующий день он торжествовал и сразу объявил мне, что матч действительно закончился на том самом раунде. Я как-то над этим и не задумалась. Меня бокс тогда совершенно не интересовал. А теперь интересует. Тот случай вполне соответствовал моему, правда, довольно смутному, представлению о боксе. Как видите, не все тут выдумки и сказки, правда?

– Я помню этот матч, – сказал Глендон. – Дрались Суэн и Маргуэзер. И действительно – закончили на девятнадцатом раунде, Сэм. А она говорит, что ей накануне назвали именно этот раунд. Как вы это объясните, Сэм?

– А как объяснить, если человек вытащит в лотерее счастливый билет? – уклончиво сказал Стюбнер, торопливо соображая, как бы ему получше выпутаться. – В этом-то все дело. Если как следует разбираться в боксе – учитывать состояние боксера и его опыт, знать все правила, весь ход состязания, – то нетрудно точно предсказать число раундов. Предсказывают же люди, какая лошадь придет на скачках первой, и выигрывают иногда при этом один на сто! И не забывайте главного: на каждого выигравшего приходится свой проигравший – тот, что не сумел угадать нужный раунд. Нет, мисс Сенгстер, клянусь честью, что всякие сделки, всякое мошенничество в боксе – это… да этого просто не существует.

– А ваше мнение, мистер Глендон? – спросила она.

– Он вполне со мной согласен, – перехватил ответ Стюбнер. – Он знает, что я говорю правду, чистую правду. Сам он всегда дрался честно и чисто, верно я говорю, Пат?

– Да, верно! – подтвердил Пат.

И самое странное – Мод Сенгстер была убеждена, что он не лжет. Она провела рукой по лбу, будто прогоняя назойливую мысль, не дающую ей покоя.

– Слушайте, – сказала она, – вчера вечером, тот же сотрудник говорил мне, что и ваш предстоящий матч предрешен вплоть до того раунда, на котором он окончится.

Стюбнер с перепугу не знал, что и сказать, но Пат предупредил его, прогремев:

– Лжет он, ваш сотрудник!

– Но ведь про тот матч он не лгал? – с вызовом бросила она.

– А на каком раунде, по его словам, закончится моя встреча с Натом Пауэрсом?

Но тут Стюбнер вмешался со всей решительностью, не дав ей даже ответить, крикнул:

– Что за чушь, Пат! Замолчи! Все это обычные сплетни, слухи! Давайте лучше закончим интервью.

Глендон даже не взглянул в его сторону: он пристально смотрел на девушку, и глаза у него были совсем не те – синие и ласковые, – в их взгляде было что-то суровое, повелительное. Теперь она знала твердо, что случайно напала на след какого-то потрясающего открытия, чего-то такого, что ей все объяснит. Она вся затрепетала от повелительного взгляда и голоса Пата. Вот настоящий мужчина! Он-то сможет взять жизнь в руки и вырвать у нее все, что захочет!

– Так на каком раунде, как вам сказал сотрудник? – властно спросил он.

– Да брось ты эти глупости, ради всего святого! – опять перебил Стюбнер.

– Дайте же мне ответить! – попросила Мод Сенгстер.

– Я и сам могу поговорить с мисс Сенгстер, – добавил Глендон. – Уйдите-ка отсюда, Сэм. Ступайте займитесь фотографом!

Минуту оба молча, с напряжением смотрели друг другу в глаза. Потом менеджер не спеша подошел к двери, открыл ее, остановился и стал слушать.

– Ну, какой же раунд?

– Надеюсь, что я не ошибаюсь. – Ее голос дрогнул. – Но, по-моему, он сказал: на шестнадцатом раунде.

Она увидела, как удивление и гнев отразились на лице Глендона, как он с возмущением и укором посмотрел на Стюбнера, и поняла, что удар попал в цель.