Ливень судьбы

Мы с Надеждой Федоровной, услышав это, переглянулись. Именно под утро Варвара и умерла.

– Бабушка, это был её дух, да?

– Да, Аннушка, это была её душа. Так мама Егора прощалась с ним.

– Теперь понятно, почему она сказала Егору, что больше не приедет, а будет ждать его там. И взяла с Егора слово, чтобы он долго к ней не приезжал. Очень долго! И что она всегда будет с ним рядом и всегда будет его любить и ждать. Очень долго ждать. Бабушка, а очень долго – это всю жизнь?

– Да, Аннушка, мама Егора завещала ему прожить долгую жизнь.

– Это хорошо, – кивнула Анюта и затихла.

Роман Петрович и Егор вышли из кабинета, держась за руки, и я видела, как Роман Петрович едва кивнул головой на вопросительный взгляд жены. Мальчик был сосредоточен и серьезен. Едва они вошли в гостиную, он отпустил руку мужчины и подошел к Надежде Федоровне.

– Надежда Федоровна, мне Роман Петрович сказал, что я теперь буду жить у вас.

– Если ты, конечно, не возражаешь! – тут же откликнулась она.

– Нет. Не возражаю! Мне только надо свои вещи забрать.

– Конечно, заберем! – кивнула она мальчику, – всё, что ты хочешь забрать, то и заберем.

– Бабушка, а у Егора теперь тоже будет своя комната?

– Конечно, будет! У нас же есть на втором этаже одна гостевая спальня. Вот теперь она и будет комнатой Егора. Согласен, Егорушка?

– Да.

– Ну, вот и хорошо!

– Наденька, вы тут помогите Егору устроиться, а мне ехать надо. Надо оформить все бумаги, ну и прочее, – тяжело вздохнул Роман Петрович.

Роман Петрович уехал заниматься похоронами Варвары, а мы занялись устройством Егора.

Комната, которую Надежда Федоровна назвала гостевой, была напротив моей, точнее, комнаты Игоря, которую сейчас занимала я. Можно было предположить, что она будет зеркальным отражением, но нет. Она была больше и имела балкончик.

– Мы эту комнату когда-то отдали Евгении. Она не могла спать с Игорем в одной кровати, говорила, что не высыпается! – усмехнулась Надежда Федоровна. Я кивнула, Анюта мне про это говорила, так что да, я знала, что её родители не спали в одной спальне. Я то кивнула просто, не задумываясь, а вот Надежду Федоровну моё согласное кивание головой, похоже, озадачило, но она продолжила:

– Но Евгения здесь была всего три раза. Аннушка тогда совсем маленькая была и, должно быть, не помнит уже этого. Не любила её мать к нам приезжать. Ей у нас …

– Море было холодным, – закончила фразу я, – мне Анюта рассказала.

– Да, – согласно кивнула Надежда Федоровна и тяжело вздохнула.

– У этой женщины потрясающая способность получать всё самое лучшее, – произнесла я, вспомнив, что и в их доме в Ромашкино у Евгении была самая лучшая комната.

– Да. Вот только ценить она это не умеет! – закончила разговор Надежда Федоровна, явно имея ввиду не только комнату. Упс! Неудобно получилось.

– Надежда Федоровна, не хочу, чтобы Вы не правильно меня поняли! Я сейчас имела ввиду только комнату. В их доме в Ромашкино у Евгении тоже комната самая лучшая. Была.

Я поймала удивленный взгляд Надежды Федоровны и вздохнув, рассказала, как ходила с Анютой к ним домой сначала за вещами для Анюты, когда она в первый раз ночевала у меня одна. А потом за книгой. Вот тогда мне Анюта и рассказала о том, что у её родителей такая странность – каждый спит в своей комнате.

– Уж извините, но да, я считаю, что это странно, когда муж с женой не спят в одной кровати! – выдохнула я.

– Машенька! Не надо извиняться! Я тоже так считаю! Это не правильно. И вообще, как бы муж с женой не ссорились, под одеяло это нельзя приносить. Под одеялом не должно быть обид! Так меня ещё моя бабушка учила. Так я и Игорю всегда говорила. Вот только кто же знал, что одеяло он с женой делить не будет.

– Надежда Федоровна, Вы с Романом Петровичем воспитали удивительного сына. Я не знаю Игоря очень близко. Да и знаю то я его всего несколько дней, но я вижу, как он относится к Анюте! Он мне сказал одну фразу: “За мужчину говорят его поступки и дела”. Так вот за него они да, говорят! Уверена, что и к своей жене, какая бы уж она у него не была, он относился так же.

– Спасибо, Машенька! Любой матери приятно слышать такие слова о своем ребенке! Даже если её ребенку уже 50 лет! – улыбнулась она, – я, как любая мать, желаю только счастья своему сыну. Так вот, Машенька, не удивляйся сейчас моим словам, но я уверена, что ты та женщина, которая подходит моему сыну. Я это сердцем чувствую. Не гони его от себя, я тебя очень прошу! Дай Игорю шанс доказать, что он достоин быть рядом с тобой.

Ответить на это неожиданное заявление я не успела, у Надежды Федоровны зазвонил телефон.

– Да, Ромушка? Да, конечно. Да, мы сходим к ним домой, посмотрим! Машенька здесь, рядом. Сейчас передам ей телефон.

Я удивилась, но телефон взяла:

– Да, Роман Петрович.

– Мария, могу я попросить Вас сходить с Наденькой в дом Варвары и Егорки. Мне нужна будет одежда. Для Варвары. Сами понимаете.

– Да, я поняла, Роман Петрович.

– Спасибо! – и он положил трубку.