Ливень в графстве Регенплатц

Как ласково она произносит его имя. О чём она спрашивает? Тема разговора затерялась в разуме. Берхард заставил себя отвести взгляд от лица ангела, так и не проронив ни слова.

Зато ответил Густав. Он всё видел, он наблюдал, и от него ничего не скрылось – ни интерес Гретты, ни восхищение Берхарда. Пусть на пару мгновений, но оно было, мелькнуло, и Густав его заметил. И это юноше не понравилось. Он наполнил презрением взор и холодом голос.

– Там совершенно не на что смотреть, – высказал Густав. – Поверьте мне, Гретта. Так, примитивные наброски.

– Это правда, – поддержала Патриция. – Вы только зря потеряете время, Гретта.

– Патриция. Густав! – с упрёком осадил Генрих.

Но Патриция вскинула на супруга недоумённый взор:

– Разве я неправа?

– Конечно, правы, матушка, – отозвался спокойный голос Берхарда. – Мои рисунки определённо не имеют никакой ценности.

Гретта прибывала в растерянности. Она не понимала, отчего усмешка Густава была так презрительна, отчего мать столь пренебрежительна к сыну, и отчего сам Берхард не защищается, а наоборот, согласен с принижением? Не знала ещё Гретта, как жили, чем дышали, как относились друг другу члены семьи, в которую ей предстояло войти. Всё ли здесь гладко и благополучно, царят ли здесь лад и уважение? Отчего какой-то пустяк, незатейливая тема вызвала столь неожиданные эмоции? Гретта закусила губу и опустила взор – а вдруг это она что-то не так сделала, не то сказала? Верно, вела себя не слишком скромно.

Барон Хафф также был несколько озадачен. Он озабоченно сдвинул брови. До него долетали слухи о вражде братьев Регентропф, но от подобных сплетен Рюдегер отмахивался, как от ерунды. А теперь зародились сомнения: неужели те слухи правдивы? Надо будет присмотреться.

Генрих остался крайне недоволен поведением супруги и в другой бы момент, высказал ей, но при гостях выяснять отношения и скандалить он не желал, а потому сделал усилие и промолчал.

За столом возникла пауза, тяжёлая, наполненная скрытыми неприятными чувствами. Трапезу продолжали молча, каждый был погружён в свои думы, старательно сохраняя при этом абсолютно невозмутимый вид. Первым нарушил тишину барон Хафф:

– Ландграфиня, позвольте узнать, скоро ли приедет ваша дочь, прекрасная Маргарет?

Патриция добродушно улыбнулась.

– Очень скоро. Мы ждём её буквально на днях. – Она охотно приняла эту тему.

– Я не видел Маргарет уже много лет. Не сомневаюсь, что она стала ещё красивее, чем была.

– Это верно. Молва окрестила её первой красавицей королевства, – с гордостью похвастала Патриция.

– Да, да, графу Гельпфригу многие завидуют, – согласился Рюдегер. – Ещё я слышал о его большой ссоре с младшим братом.

– Да, я тоже слышал, – подхватил Генрих. – Она закончилась дракой, и теперь братья враждуют.

– Но что же такого случилось? Они всегда были дружны, уважали друг друга, защищали…

– Я точно не знаю…

– А может, Маргарет что-то говорила вам об этом?

– Она ничего не говорила, – резко отозвалась Патриция. – И вообще, это не наше дело.

– Просто удивительно. Удивительно и ужасно. Родные братья вдруг стали врагами…

– Да. Братская вражда – это ужасно, – проговорил Генрих. – Особенно, если от отношений между этими братьями зависит жизнь и счастье многих невинных людей, зависит мир в селениях.

Рюдегер Хафф обратил внимание, что, произнося слова эти, ландграф направил внимательный взор на своих сыновей. Неужели Густав и Берхард действительно враги друг другу?

– Какую скучную тему ты завёл, – упрекнула мужа Патриция и повернула разговор в совсем иное русло. – Гретта, вы не успели ещё осмотреть наш замок?

– Нет, ещё не успела, – негромко отозвалась девушка.

– Тогда разрешите мне показать вам все его красоты, – предложил Густав. – Я постараюсь сделать нашу прогулку занимательной.

Гретта бросила мимолётный взгляд на Берхарда, но тот сохранял равнодушие и предпочёл разглядывать свой бокал.

– Да, я не откажусь от такой прогулки, – с вежливой улыбкой дала ответ девушка.

Густав вышел из-за стола (нынче он был одет более нарядно, чем накануне) и направился к Гретте.

– Замок очень большой, и путешествие по нему может затянуться, – предупредил он. – А потому предлагаю начать его прямо сейчас. Если вы не против, конечно.

Гретта взглянула на отца – Рюдегер Хафф, улыбнувшись, одобрительно кивнул головой.

– Вы правы, Густав. Давайте начнём сейчас, – согласилась Гретта.

Девушка вышла из-за стола и вместе со своим кавалером покинула залу.

– Может, и мы совершим верховую прогулку? – предложил Берхарду Кларк. – Дадим размять ноги нашим коням.

– Хорошая идея, – согласился Берхард. – Отец, вы позволите нам с Кларком удалиться?

– Да, конечно, – отозвался Генрих.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказала Патриция, вставая с места. – Навещу мать. Вчера она себя неважно чувствовала.

Генрих фон Регентропф и Рюдегер Хафф остались за столом одни.

– У вас очень хорошая дочь, Рюдегер, – проговорил Генрих. – Очень хорошая. Густав влюбился в неё с первого взгляда.

– Он Гретте тоже пришёлся по нраву, – отозвался барон.