Ливень в графстве Регенплатц

– Я не смогу, – и глаза девушки наполнились слезами.

– Гретта, ты обещала мне быть благоразумной. Ты клялась, что сохранишь честь свою.

– Я не хочу быть с Густавом. Батюшка, пожалейте меня.

Но вместо жалости барон, напротив, отстранил от себя дочь и, спрятав ласковые нотки, строго произнёс:

– С Берхардом ты тоже не сможешь быть. Влюблённость ваша ещё очень слаба, убить её труда не много надо, да и боль будет короткой. Повернись к Густаву; он умён, красив и благороден, он даст тебе положение, богатство. И он любит тебя. За ним ты будешь, как за каменной стеной! Отречься от брака с ним – дело лёгкое, но что потом? Берхард в объятиях молодой красивой жены забудет о тебе, Густав найдёт другую, более разумную невесту, а тебе останется прежнее серое существование, подсчёт скудного урожая да заготовки на зиму. А после ты всё равно выйдешь замуж, ведь это нужно сделать, вот только сомневаюсь, что в третий раз тебе повезёт так, как сейчас. Или ты желаешь уйти в монастырь?!

Гретта лишь тихо всхлипывала и молчала, она не знала, что отвечать.

– Как была бы рада твоя матушка, если б видела, чьей невестой ты стала, в какую роскошь, в какое величие ввела тебя судьба, – говорил Рюдегер. – Как гордилась бы она тем, что дочь её стала графиней фон Регентропф! Нет-нет, чтоб я больше не слышал твои капризы: люблю-не люблю, желаю-не желаю. Ты выйдешь замуж за Густава, я тебе приказываю!

И чтоб пресечь продолжение спора, барон, ещё раз повторив свой приказ, покинул покои дочери.

И вновь Гретта вздохнула. Как тяжелы её думы, сколько в них вопросов, на которые слишком трудно подобрать нужный ответ. Девушка вытянула руку и подставила её под яркий и горячий луч солнца. Может, всё же стоило вчера рассказать отцу правду?

А что случилось бы, если б она отцу пожаловалась и открыла ужасный поступок жениха? Отец, конечно же, встал бы на защиту чести дочери, вызвал бы Густава на поединок и наверняка убил бы его. Бедная Патриция, как бы она пережевала смерть младшего сына. Да Патриция прокляла бы её за жалобы на Густава, а то и вообще обвинила бы в навете. А если б наоборот, Густав убил её отца? Гретта даже глаза зажмурила, боясь увидеть страшную картину. Нет, Густав не победил бы, он неопытен и слабее. Вероятно даже, он упал бы в обморок из-за своей болезни. Сколько насмешек на него посыпалось бы, сколько стыда он испытал бы. А возможно, после и мстить бы стал за такой позор.

Нет, не нужно ничего рассказывать. Как ни крути, ни к чему хорошему её жалобы не приведут.

Гретта устало прислонилась к стене. Оставалась ещё слабая, очень слабая надежда на доброту ландграфа, на то, что он изменит решение и отдаст ей Берхарда. Представив образ возлюбленного своего, девушка почувствовала сильную тягу к нему, великое желание увидеть его, коснуться его руки, заглянуть в его чёрные бездонные глаза. Ей так не хватало любимого, что из девичьей груди даже вырвался стон тоски.

Почему судьба оказалась столь несправедлива? Почему именно к ней?

Вдруг раздался негромкий стук, и дверь приоткрылась. Гретта встрепенулась.

– Это я, госпожа, Лизхен, – ответил знакомый женский голос.

В комнату проскользнула молодая рыжеволосая служанка и тут же затараторила:

– Ой, извините, что помешала вам, госпожа, но меня просили срочно передать вам записку.

– Кто просил?

Лизхен прикрыла за собой дверь и шёпотом заговорщика ответила:

– Господин Берхард.

Служанка достала из кармана сложенный вдвое клочок пергамента и протянула хозяйке. С бешеным биением сердца Гретта взяла в руки записку, развернула её и прочла: «Выйди прогуляться по аллее до южных ворот. Я буду ждать. Берхард».

Будет ждать. Какие приказы отца? Какие запреты? Какое благоразумие? Любимый зовёт, он будет ждать. Обрадованная предстоящей встречей Гретта даже не задумывалась над тем, как поступить.

– Если меня спросят, скажи, что у меня мигрень, – бросила она служанке и спешно покинула комнату.

Подобрав юбку, Гретта выбежала в сад и свернула на аллею. Девушка ничего не видела вокруг и не слышала, её мысли были уже там, у южных ворот, где ожидал её красивый смуглый юноша с ястребиными глазами. Гретта не смотрела по сторонам, она спешила; она не думала ни о последствиях, ни об оправданиях, только о предстоящей встрече.

Вот и южные ворота показались. Гретта сменила бег на быстрый шаг, до желанной встречи оставались мгновения. Вдруг позади послышался приглушённый стук копыт. Девушка обернулась, но возникшая было тревога в её глазах тут же сменилась на радость. Верхом на молодом жеребце к ней подъехал Берхард и, ничего не говоря, протянул руку. Гретта поняла его жест, и, приняв помощь, легко запрыгнула на спину коня.

Они летели словно птицы, свободные, счастливые, оставляя позади все страхи, врагов, расставания. Крепко обхватив возлюбленного и склонив голову на плечо его, Гретта отдалась чувству наслаждения полётом, чувству радости молодой любви. И ей было всё равно, куда увозит её Берхард, зачем увозит, главное, что он рядом с ней, и она ему доверяла.