Ливень в графстве Регенплатц

– Да-да, помню. И она ничего не успела вам сказать?

– Почти нет.

– Почти? Но значит, что-то сказала?

– Пустяки, которые не стоят вашего внимания.

Именно так баронесса фон Хельбруг отвечала и Генриху. Она понимала с кем и о чём говорила, понимала, что сплетни о сыне вряд ли обрадуют родителей, да ещё таких, в немилость которых она впасть вовсе не стремилась. Патриция выдохнула с облегчением. Баронесса оказалась сообразительнее, чем она думала, и не повторила при Генрихе услышанную сплетню.

– Жаль, – притворно пожалела Патриция. – Я надеялась, что вы сможете пролить свет на это загадочное происшествие. Я тогда слышала последнюю фразу фрау Вольфгарт, она вам рассказывала какую-то давнюю историю? Какую?

Баронесса немного смутилась. Признаться ландграфине или не стоит? А вдруг она оскорбится? Вдруг пожалуется супругу? Но ведь просит сама. И вроде вид у неё вполне доброжелательный. Старая баронесса ещё несколько секунд колебалась, однако её болтливая натура всё же победила.

– В тот день, – тихо, словно заговорщик, произнесла она, – фрау Вольфгарт хотела мне какую-то тайну поведать.

– Какую тайну? – Патриции превратилась в слух.

– Она сказала… будто Берхард… вам не родной сын.

Патриция удивлённо вздёрнула брови.

– Ох, извините, – тут же залепетала баронесса, испугавшись, что ландграфиня вот-вот рассердится. – Это всё, конечно, не моё дело. И честно говоря, я совсем не поверила фрау Вольфгарт.

– Нет-нет, баронесса Хельбруг, я вовсе не в обиде на вас, – заверила Патриция. – Но я потрясена! Интересно, откуда фрау Вольфгарт взяла это?

– Не знаю. По её словам это будто и не тайна вовсе. Будто весь Регенплатц об этом знает.

– Весь Регенплатц? Однако! – якобы оскорбилась Патриция. – Не думала, что фрау Вольфгарт такая сплетница. Я была о ней лучшего мнения. Спасибо, баронесса, что раскрыли мне глаза на эту неблагодарную особу. А какие доказательства у неё были?

– Вот, какую-то историю о Берхарде начала мне рассказывать, да не закончила.

Баронесса тяжело вздохнула, пожалев, что теперь уже, возможно, так никогда и не узнает этой таинственной истории.

– Уверяю вас, баронесса, в Регенплатце не существует никаких таких легенд о Берхарде. Это всё выдумки фрау Вольфгарт. Она прекрасно умела сочинять всякие истории.

– Да, да, я с вами согласна. Фрау Вольфгарт если и не выдумала, то, скорее всего, услышала россказни от болтливых слуг и поверила им. Слуги любят собирать грязные сплетни о хозяевах. Как глупые неблагодарные дети наговаривают на своих родителей, так и они на своих благодетелей клевещут.

Патриция, соглашаясь, кивала головой. «Как неблагодарные дети». Как это верно замечено. «Неблагодарные дети»… Да, они способны на подлость. Даже по отношению к родителям. «Неблагодарные дети»… Мысли Патриции уходили всё дальше, туда, где пока ещё неясно вырисовывалась некая картина, некие идеи… Но…

Патриция встрепенулась. Назревающие планы необходимо обдумать в одиночестве.

– У меня к вам большая просьба, баронесса: не говорите обо всём этом моему супругу, – мягко попросила Патриция. – Он сейчас и без того очень расстроен случившимся, а все эти сплетни про нашу семью расстроят его ещё больше.

– Да-да, понимаю, – закивала баронесса. – Будьте спокойны, ландграфиня, ваш муж ничего этого не узнает. По крайней мере, от меня.

– И вообще никто.

– Никто, кроме вас.

Патриция не очень-то в это поверила.

– Я сама проверю данные сплетни и найду человека, который их распускает.

– Накажите его по всей строгости, – посоветовала баронесса.

– Обязательно, – с вежливой улыбкой заверила Патриция. – Жаль, что вы уезжаете от нас столь рано. Желаю вам доброго пути, и помните, что в Регентропфе вы всегда желанные гости.

– Спасибо за добрые слова, ландграфиня. Мне у вас необычайно хорошо. И очень жалко, что я не успею узнать, чем всё это дело закончится.

«А это тебе знать вовсе и не нужно, старая сплетница», – мысленно ответила Патриция с самой доброй улыбкой на лице.

После разговора с баронессой фон Хельбруг, Патриция немедленно отправилась на розыск Ханны. В её голове уже роились идеи, которые она надеялась воплотить в явь при помощи своей верной служанки и её кавалера. Этот рыцарь Боргардт пришёлся Патриции по душе. Давно она пыталась найти верного солдата, ведь женщине некоторые проблемы довольно трудно решить без помощи мужчины. Но здесь в замке все воины и слуги были настолько преданы своему господину, королю Регенплатца, что склонить кого-либо из них на предательство – уже изначально дело глупое и безнадёжное. И вот появился этот Гернот, не связанный с ландграфом никакими обязательствами и клятвами, да ещё и влюблённый в Ханну. Но самое главное, Гернот был нищ и бездомен, а потому купить его преданность будет легко.