Ливонская чума

Неожиданно, пренебрегая опасностью, зашел в Новгород английский купец и сумел с огромной выгодой для себя продать зерно. Город запасался продуктами впрок, поскольку из-за чумы зима ожидалась голодная и неблагополучная. Англичанин уже вышел в море, когда обнаружил, что на борту у него находится пассажир, о котором прежде никто даже не подозревал.

Он спал в трюме, среди пустых бочек и связок меха, которые были куплены англичанами по чрезвычайно выгодной цене. Выглядел он уставшим и очень изголодавшимся, но никакого сострадания у моряков не вызвал — они не любили тех, кто самовольно пробирался на корабль, полагая, что такие люди в состоянии принести несчастье всему плаванию.

Разбуженный и грубо схваченный, человек этот не оказывал никакого сопротивления, когда его вытащили на палубу и бросили к ногам капитана — бравого мореплавателя по имени Джереми Тибс.

— Что тут у нас? — осведомился Тибс. Он благодушествовал, довольный результатами своего плавания. — Кто ты такой, а?

Человек пошевелился на палубе, с трудом встал и уставился на капитана. Незваный гость англичан был очень грязен, его всклокоченные волосы и борода торчали дыбом, глаза провалились, и скулы выступили так, что делалось неприятно.

— Мое имя Георгий, — хмуро выговорил он.

Они общались на смеси языков, известной всем, кто вел торговые дела и имел счастье разговаривать в порту с капитанами, матросами и торговцами.

— Георгий? Джордж? — повторил капитан. Откуда ты взялся? Говори!

— Только сумей меня понять, и я расскажу тебе все. Будь я проклят, если солгу! — ответил Георгий.

Англичанин хмыкнул. В плавании хороший рассказчик бывает незаменим. Он собирался зайти по пути в Лондон, еще в порты Ригу, Данциг и Росток. Рабочие руки тоже не помешают.

Поэтому «Джорджа» отвели в матросский кубрик, кое-как привели в порядок и представили капитану вторично.

— Я бежал из России, — сказал Георгий, — потому что у меня в этой стране очень злые враги. Я был с женщиной, которая возненавидела меня. Огромная змея преследовала меня, и я не знал покоя ни днем ни ночью. Я прятался от нее на крышах и в подвалах домов, но она неизменно находила меня, так что я никогда дважды не ночевал на одном и том же месте.

— Ты был в Новгороде, когда там безумствовала чума, — сказал капитан, выпуская кольца табачного дыма. Как многие его соотечественники, он пристрастился к заморскому зелью. — Расскажи, что там происходило. И как вышло, что ты уцелел.

— Чума, как и война, имеет особых избранников, — уклончиво отозвался Георгий. — Не всякий, кто оказывается на войне, погибает от сабли или пули. Не всякий в зачумленном городе непременно умирает от болезни. Ты мог в этом убедиться.

— О, — сказал англичанин, — ведь и Лондон помнит великую чуму! У нас об этом на память остались фарсы — Пляска Смерти… Ты слыхал о таком? Веселое представление. В общем хороводе танцуют богатый и бедный, мужчины и женщины, старики и дети, а возглавляет танец огромный скелет с косой… На праздниках иногда устраивают такие представления. Людям весело, потому что смерть — это единственное, что всех уравнивает. За исключением русской бани, разумеется, но далеко не всем так повезло — и в России побывать, и в бане нагишом поскакать… Церковь не слишком одобряет эти хороводы. В былые времена, говорят, заправил таких плясок, человека, изображающего скелет с косой, закапывали в землю живьем, вниз головой… Впрочем, теперь, в счастливое правление Елизаветы, никого за религию не преследуют.

— Да? — переспросил Георгий без особенного интереса. Его самого эти религиозные проблемы затрагивали мало.

Но для англичанина вопрос представлялся чрезвычайно серьезным.

— А как ты думал, русский? Когда у власти был добрый король Генрих, поначалу все сплошь были католиками, и страна процветала, как умела. Но затем Генрих спутался с этой шлюхой, с Анной Болейн. Нехорошо так говорить о почившей матери нынешней королевы, но… — Он вздохнул и поднял глаза к небу. — Королева Анна была протестанткой. Она отказывалась становиться королевской любовницей. Она выжидала. И в конце концов король отослал в монастырь свою добрую католическую супругу Екатерину Арагонскую и взял за себя протестантку Анну. А та не смогла подарить ему сына и в конце концов так замучила государя своей ревностью и разными требованиями, что он обвинил ее в неверности и отрубил ей голову.

— А разве Анна действительно была неверна Генриху? — полюбопытствовал Георгий. Эта история доходила до России, но в таких фантастических вариантах, что даже безродный и бездомный бродяга, никогда не читавший книг, не в силах был поверить ей. Рассказывали, например, будто у Анны обнаружились змеиные хвосты вместо ног, что у нее было шесть пальцев на руке, и она искусно скрывала это обстоятельство, пока однажды ее не вынудили разжать все шесть, когда подарили ей особенную лютню и долго хвалили игру королевы…