Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582

После этого гетман призвал к себе одного солдата, дал ему кирку и указал, что он должен сделать, обещая награду за удачное исполнение поручения; другие солдаты должны были следовать за своим товарищем. Замойский решил быстрым нападением устранить от башни дерн и землю. Чтобы отвлечь внимание неприятеля от этого нападения, он принял следующие меры. По его приказанию Выбрановский с несколькими солдатами должен был подойти ближе к башне, к задним воротам крепости, а Вейер должен был непрерывно стрелять из пушек в том случае, если осажденные произведут вылазку с той целью, чтобы не допустить Поляков исполнить план, задуманный Замойским.

По данному сигналу солдат, которому канцлер дал кирку, пошел по дну рва, направлявшегося к башне, и, дойдя до кольев, о которых мы выше говорили, побежал с большою скоростью к валу среди беспрерывных неприятельских выстрелов; затем, остановившись около него, он начал заступом срезывать дерн. Осажденные сделали вылазку, но были принуждены вскоре возвратиться назад, так как в тылу у них появился Выбрановский со своим отрядом и так как из-за окопов производилась убийственная канонада.

Во время этой схватки Поляки взяли в плен одного русского храбреца, Сабина Носова, который был контужен в лоб двумя пулями. Когда он пришел в себя, его начали расспрашивать о положении крепости. Тогда он нарочно стал сообщать такие сведения, которые могли ослабить у врага надежду на возможность взять ее. По его словам, она была окружена весьма толстым валом, башни покрыты плотным слоем дерна, а потому безопасны и от пушечных выстрелов, и от пожара; один только больверк, стоящий впереди, похож на очень сильную крепость, ибо каждая из его стен состоит из трех рядов огромных бревен и он прикрыт толстым слоем дерна; нельзя далее подвести под него подкоп, ибо местность болотиста, да и фундамент больверка составлен из самых крепких балок и огромных цельных камней.

Эти сообщения укрепили Замойского еще более в намерении исполнить задуманный им план. Так наступило 4-е сентября. На рассвете этого дня Венгры положили порох в свой подкоп, Замойский же приказал провести другой ров вдоль реки, разместил в нем засаду для защиты от неприятельских вылазок и, переправив орудия на другой берег реки, поставил их против задних ворот. Еще раньше этого он приготовил с помощью Станислава Костки большое количество дров, которые покрыл паклей и облил серой и смолой. Этот горючий материал должен был служить средством для усиления пожара. Весьма рано утром Замойский послал с заступом солдата к больверку, а за ним других воинов, и приказал им срезать дерн. Работа пошла успешно, и в слое дерна, прикрывавшем башню, сделано было значительное отверстие, которое могло поместить по крайней мере 30 человек.

В то же время Замойский попытался склонить осажденных к добровольной сдаче. Опять были пущены в крепость стрелы с записками. Поляки кричали, чтобы Москвитяне сдавались или вообще что-нибудь отвечали, но они сохраняли молчание. Для крепости наступал решительный момент.

Осаждающие опасались, чтобы Русские против их подкопа не подвели с своей стороны контрмину, но это опасение рассеял перебежчик из крепости. Он заявил, что осажденные заметили подкоп, но не подозревают, что в нем находится порох, и приготовили только трубы для заливания водой огня. Замойский сделал последнюю попытку убедить осажденных добровольно подчиниться, так как король желал сохранить в целости крепость и пощадить ее гарнизон. С этой целью приблизили к крепостной стене того же перебежчика, одев его в роскошную одежду, очевидно с той целью, чтобы он своим видом свидетельствовал о щедрости короля, и приказали ему сказать осажденным, что для них настал последний час опомниться и спасти себя; ибо если они будут упорствовать в своем безумии и предпочтут испробовать действие силы действию королевской милости, тогда они могут подвергнуть себя свирепости разъяренных солдат. Эти слова осажденные встретили грубой бранью, крича, что они скорее дадут себя распять на кресте, чем послушаются совета изменника[574].