«Ливонский» цикл

Сбор войска начался еще до окончания осенней кампании 1559 года. Еще шли бои под Юрьевом и Лаисом, а уже ратные люди — дети боярские со своими послужильцами, «конно, людно и оружно», стрельцы, казаки (и те, и другие для скорости передвигались на конях или санях) и пушкари с помощниками и, само собой, посошные люди — начали стягиваться в Псков. По устоявшейся традиции здесь собирались полки для походов на ливонцев, а заодно и на литовцев. Видимо, сбор рати был назначен — опять же, по старой доброй традиции — на Николин день осенний, то есть 6 декабря по старому стилю. Кстати, сбор войска должен был столкнуться с определенными проблемами: по словам летописца, в конце ноября — начале декабря 1559 года «по грехом пришла груда великая и беспута кроме обычая».

Видимо, этим и объясняется тот факт, что лишь 2 января 1560 года «в Немцы государь отпустил за их измену рать и воевод своих»: нужно было, чтобы проклятая «беспута» закончилась, стали морозы, снег покрыл землю, и рати смогли бы беспрепятственно перемещаться на дорогам. На своей-то территории усилиями посошных людей дороги и мосты были приведены более или менее в порядок (стандартная практика для московских военных властей — всякая кампания начиналась с подготовки инфраструктуры на землях, прилегающих к будущему театру военных действий), а уж за границей…

О составе и численности русской рати косвенно свидетельствует разрядная роспись:

«В большом полку боярин и воеводы князь Иван Федорович Мстисловской, да боярин князь Василей Семеновичь Серебряной, да воевода князь Иван Иванович Кашин Сухой. Да в большом же полку со князь Иваном же Федоровичем Мстисловским у наряду воевода боярин Михайло Яковлевич Морозов да Григорей Иванов сын Нагова. Да в большом же полку со князь Иваном же Федоровичем Мстисловским царевичь астраханской Ибак, а с ним Григорей Микитин сын Сукин».

Роспись других полков выглядела следующим образом:

«В правой руке бояре и воеводы князь Петр Иванович Шуйской да Микита Васильевич Шереметев; да с новокрещеными тотары и с казанскими князи голова Богдан Посников сын Губин. В передовом полку боярин и воеводы Иван Петрович Хирон Яковлев да Иван Меньшой Васильевич Шереметев, да с служивыми тотары голова Олексей Григорьев сын Давыдов. В сторожевом полку воеводы князь Ондрей Иванович Нохтев Суздальской да окольничей и воевода Микита Романович Юрьев. А в левой руке боярин князь Михайло Петровичь Репнин да дмитровской дворецкой Петр Петровичь Головин».

Обращает на себя внимание упоминание среди воевод боярина М. Я. Морозова, стоявшего во главе «наряда» — приданного царской волей воинству Мстиславского артиллерийского парка с прислугой, обозом и прочим. Боярин Морозов слыл за эксперта в артиллерийском деле. В 1552 году он руководил действиями «наряда» во время знаменитой третьей осады Казани, завершившейся взятием города и падением татарского «царства» на Волге. «Наряд» при царском войске, кстати, по ливонским меркам был весьма и весьма внушительным. По сообщению ливонского хрониста Иоганна Реннера, только тяжелая осадная артиллерия при русской рати состояла из семи kartouwen (картаун), пяти halve kartouwen (полукартаун), двух scharpe metzen (шарфмец), четырех slangen (подобие кулеврины), шести fuirmorsers (огнеметательных мортир) и пяти grote steinbussen (больших камнеметов).

^{Герцог Курляндии Готтхард Кеттлер и его супруга Анна}