Ливонское наследие

Но ты сам сбежать успеешь через три года, но вот жену и сына своего оставишь — и что с ними станет?!

Может быть, горячими плюшками и квасом сладостным добренький царь-батюшка кормить их будет, али «березовой кашей» да углями пламенными, чтобы визг, да запах горелого мясца до небес дошел?!

Лучше не думай — ночами спать не будешь. Хоть и не любишь ты их, потому и оставишь, но все же души христианские и ты завет Божий предашь, решив спастись, а их погубив. Так кем ты стать можешь — бегун и хороняка, смрад один!

Оскорбление было открытым, со смешком презрения явственным — но князь стерпел его, только зубами заскрипел от обиды лютой. Магнус не мог этого знать, но жену свою Курбский не любил, как и сына, ей рожденной. Тяготился ими, и сейчас понимал, что если побежит, спасаясь от гнева царского, то действительно их оставит. Да и сделать ничего не сможет — царь держал семьи боярские в пригляде, ведь аманаты, сиречь заложники. И так все правители поступали, нельзя с доверием править.

А как иначе — каков поп, таков и приход. Вокруг аглицкой королевы, что девицей себя именует, собачьим хороводом кобели кружат — и мой братец Фредерик, и Эрих Шведский, и многие другие. И к хороводу тому твой царь присоединится, письма писать начнет.

Срам один, державу только ославить!

Ладно, я многое мог тебе поведать, да не стану. Да и зачем по большому счету? Недаром сказано — умножая знания, умножаешь и скорбь. Во многих знаниях многие печали. Так что князь, подумай тихо на досуге, чем свою жизнь окончить можешь?!

Курбский испытал жгучее желание сойтись с этим молодым щенком в бою, и распластать его саблей на куски. Выругавшись, он с трудом усмирил гнев, взяв себя в руки. И тут его словно ударило — он внимательно посмотрел на буквицы. Так ландскнехты в строю стоят, ровно и с интервалами. Но если такое построение годами нарабатывается, то и в письме также. И языков уйму быстро не изучишь — года кропотливого обучения нужны, да наставники добрые и прилежание изрядное.

— Ему и двадцати лет нет, а столь разумен?! Быть такого не может! Али советники мудрые у него, или…

Второй вывод был ужасный — мальчишка, принявший лютеранство и ставший при этом католическим епископом, получил обширные познания — а так можно только продав душу, понятно какому скупщику.