Читаем Ливонское наследие полностью

— Или у шведов земли родственных эстонцам финнов как-то отобрать?! Но тогда нужно «Семилетнюю» войну с ними выиграть с разгромом «трех корон», и провести новую Кальмарскую унию. Как вариант пойдет, три года до начала войны имеется — можно подготовиться толково, только подобрать нужные слова для брата Фредерика. А если…

Страшная мысль настолько обожгла мозг, что Магнус закашлялся, и решил, что становится чудовищем под благостной личиной епископа. Он пытался отогнать искушение, но оно приходило раз за разом. И принц с трудом переключился на дела мирские, с его владениями связанные, понимая, что те варианты дело далекого будущего.

— Вернемся лучше к нашим баранам!

В Пернове нужно было поставить еще несколько деревообрабатывающих мануфактур — место исторически для этого пригодное. Кругом леса на десятки верст, корабельные сосны в достатке. Десятилетиями и столетиями тут делали доску, брус, мебель, да те же лыжи. А еще ружейные ложа можно на поток пустить, древесный уголь жечь и многое другое, весьма полезное — грех упускать возможность. Даже верфь поставить нормальную, потом еще в Виндаве — нельзя складывать яйца в одну корзину. Если враг нападет и разрушит один центр производства, то резервные мощности должны в кратчайшие сроки восполнить ущерб.

Городов у него два — Хапсаль и Пернов, к ним Виндава, да еще Аренсбургу права города даст. В перспективе есть Ревель, что по мощи своей всех этих четырех городков стоит, но тут как царь решит — все от Москвы зависит, пока нельзя дергаться. Лучше стекольное производство на Хиума наладить, на три четверти века раньше, чем оно там появилось. Да множество других дел решить — потихоньку, одно за другим, терпеливо, но в совокупности эффект от внедренных технологий окажется сильный…

— Государь, нашли тело магистра Готгарда Кетлера, выловили в реке, он утонул, сумев вырваться из города! Доспех весь изрублен! Видимо, до острова как-то добрался, а там и был убит!

Регенбах прямо светился от счастья, да и епископ вздохнул с нескрываемым облегчением. Все эти три дня он пребывал в напряжении — бегство магистра спутало все расчеты.

— Арбалетные болты выдернули, московиты ведь такое оружие никогда не используют. Надо бы службу провести…

— Не напоминай, сам знаю. Торжественно все сам проведу, все службы, отпевание и литургию — но что сделано, то совершено! Для блага нашего это самая хорошая новость! Прости меня грешного…

Магнус перекрестился и внимательно посмотрел на ландмаршала. Тот наклонился и горячено зашептал на ухо:

— Надо вам на Ригу идти, государь. Архиепископ и его брат коадъютор мертвы, ландмейстер Кетлер погиб с ними. Орден обезглавлен…

— Рано, еще пока рано, — глухо произнес Магнус, и сжал кулак на подлокотнике. — Нам нужен Феллин, и прежний магистр — старик должен быть живой. Без этого все преждевременно. Сам понимаешь — умеешь считать до десяти, остановись на пяти…


Глава 30

— Все пропало, теперь наши земли раздерут на куски! Московиты, поляки, литвины и датчане уже здесь, а вскоре придут шведы!

Никогда еще в своей беспокойной жизни Иоганн Вильгельм фон Фюрстенберг не находился в столь горестном отчаянии. Дело, которому он служил без малого полвека, с тех дней, когда младшего сына нехаймского дроста, что в далекой Вестфалии, отправили на службу в Тевтонский орден — обычная практика во всех германских землях.

Три года тому назад он стал ландмейстером Ливонского ордена, оставшегося в гордом одиночестве — единственным государством крестоносцев, ибо был отделением рухнувшего в небытие Тевтонского ордена. В 1525 году великий магистр Альбрехт Гогенцоллерн примкнул к лютеранству и провел секуляризацию — объявил всю прусскую территорию своим герцогством, даровав присягнувшим ему комтурам и рыцарям графские и баронские титулы, выделив им лены, и те к своему удовольствию стали юнкерами — помещиками со своими крепостными крестьянами.

Те, кто остался верен католичеству и орденским идеям, перебрались в Ливонию, но и тут начался полный беспорядок. Епископы сцепились в борьбе за власть с магистром, их поддержали ганзейские города, началась Реформация, в воздухе повисли идеи секуляризации, и пошла междоусобная схватка, которую назвали «войной коадъюторов».

В 1556 году Фюрстенбергу удалось при помощи Кетлера завербовать отряды наемных ландскнехтов, и победить рижского архиепископа, отобрать у него ряд ценных земель. Но тут вмешался польский король Сигизмунд-Август, и навязал подписанный в Посволе мирный договор, по которому орден возвращал все захваченное, и компенсировал нанесенный ущерб. И одним из навязанных пунктов был о военном союзе с Польшей, направленный против Московского государства. Это и стало главной причиной войны, а не пресловутая «Юрьевская дань», которую и начал царь Иоанн Васильевич — оттянуть ее теперь стало невозможно после вмешательства поляков. Ливонский орден на погибель уже обречен…

Перейти на страницу:

Похожие книги