Лиза

Лиза серия «Знакомые лица» Татьяна Краснова

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I Лесная сказка

Дневник Тани Майской

Когда мы вошли, у них там шел разговор:

– Так вы думаете, что в самом деле можно умереть от любви?

Это спрашивала растрепанная рыжая дамочка. Но тут они все заметили нас – девушка с длинными волосами, человек с газетой, парень в рваных джинсах – таких, специально рваных, терпеть не могу! Толстяк услышал, что меня зовут Татьяна, и заявил: значит, вторую сестру должны звать Ольга, и был счастлив, узнав, что это действительно так.

А Олька корчила из себя старшую и взрослым голосом объясняла растрепанной дамочке, что мы сюда на зимние каникулы, что у нее сессия, а придется за мной присматривать, пока моя мать в Испании, – хотя ее никто не спрашивал! И что наш отец, возможно, приедет на Новый год. Хотя и об этом никто не спрашивал! А рыжей было всё про всех интересно.

В общем, Олька невозможный человек, и я начала разглядывать стены. Ничего себе «Лесная сказка» – штучки из шишек и веток, всякие рога. В углу – новогодняя елка. Правда, кругом одни взрослые. Но жить можно, если бы не Олька. Неужели придется здесь – с ней! – две недели!!! Кошмар.

Человечий дух

ЛИЗА обвела взглядом комнату, где предстояло проводить тяжелый этот год и встретить неизвестно какой следующий. Номер после ремонта. Такой нейтральный воздух бывает только в помещениях, где его не тревожат – не дышат, не курят, не говорят. Человечьим духом не пахнет. Когда она поднималась на второй этаж деревянного коттеджа, слышался только шорох ее движения, и теперь за стенами – ни звука. Она еще раз недоверчиво огляделась – но обстановка тоже была нейтральной. Здесь нимало не хотелось привыкнуть, обжиться, хотя бы на недолгий оплаченный срок. И безмолвный лес за окном нейтральный – черно-белый, как на гравюре, ровные монотонные стволы. И Лиза еще раз свободно вздохнула.

Но спускаясь в холл, замерла на нижней ступеньке. В кресле кто-то сидит за широко развернутой газетой. Рано обрадовалась. С какой стати дому отдыха пустовать под Новый год? Неужели придется знакомиться с соседями, пусть даже в рамках отстраненной вежливости?! Раскланиваться, говорить дежурные фразы?!

Вдруг сверху что-то обрушилось – Лиза инстинктивно вжалась в перила.

– Ой, извините! Вы только приехали, да? Как хорошо, а то так тихо было! Совсем никого! Зимы все, что ли, боятся? Морозец-то, а? Еще бы снежку!

Разбитной парень с красивыми волнистыми волосами, собранными в хвост, радостно выпалил всё это, воткнул в пепельницу окурок и набрал побольше воздуха, чтобы продолжить – но, воззрившись на Лизу, воздух медленно выпустил.

Джинсы на коленках рваные. И как в них по морозцу? А если еще и снежку?

Несколько дверей в другие номера и на кухоньку, где при желании можно что-нибудь приготовить. Еще одна дверь с рифленым стеклом, ведущая непонятно куда. Лиза устроилась посередине длинного пустого дивана. Оборванец с хвостиком последовал за ней, все еще надеясь на приятное знакомство. Но Лиза вытащила из стопки первый попавшийся журнал, и молодой человек печально присел на корточки рядом с пепельницей, повиснув на столике и распластав по нему пышный хвост.

– Сюда, сюда! Ну вот, здесь же гораздо теплее! Вот здесь мы и устроимся! Здравствуйте! С наступающим!

Вслед за оглушительным голосом появилась и его обладательница – миниатюрная женщина лет тридцати, с веселой молодежной прической и пухлым капризным ротиком. Который никогда не закрывается, поняла помертвевшая Лиза.

– Меня зовут Алла! Знакомьтесь, мой муж – Василий Кочубей. Помните, у Пушкина: богат и славен Кочубей… А нас, представляете, пытались засунуть в настоящий холодильник! С детьми! – И перечислила детей, которых ее муж заводил и заносил в комнату вместе с вещами: – Старший Вася, ему уже шесть, и младший Мишенька – уй, моя лапочка! – а нам скоро годик!