Лизавета, или Мери Поппинс для олигарха

— Давай договоримся так, — легко толкнув его пальцами в грудь, я заставила его лечь, поправила одеяло, и пристроилась рядышком, подпирая щеку кулаком. — Ты прекратишь буянить, постараешься помириться с Максимом и перестанешь прогонять нянь. А когда твои родители приедут, я попрошу их поменьше работать и побольше времени проводить с тобой. Идет?

— А ты их правда уговоришь? Точно-точно?

— Я постараюсь, — углядев около стенки плюшевого медведя, я его забрала и сунула Стасику под бок. — В конце концов, я же тоже твоя няня. Если не послушают меня, попрошу Кирилла. В него же ты веришь?

— Вот бы было хорошо, если бы ты осталась тут, пока родители не приедут, — неожиданно от души зевнув, ребенок перевернулся на бок, крепко обнимая видавшего виды медведя. — Вместе с Кириллом.

— Я была бы не против, — улыбнулась я, слегка поглаживая своего воспитанника по голове, пытаясь пригладить непослушные темные пряди. — Но не думаю, что дядя Максим разрешит, пока ты живешь в его доме.

— Разрешит, — тихо и сонно прошептал мальчишка, уже откровенно засыпая. — Вообще-то он хороший. Хоть и вредничает иногда…

М-да.

Как говорится, свежо придание… да верится с трудом.

***

Как только легкие шаги Лизы затихли в столовой, Громов оперся спиной о ближайший кухонный шкаф и насмешливо вскинул бровь, складывая руки на груди:

— Ну и?

— Что «и»? — раздраженно посмотрел на него Полонский. Не выдержав слишком внимательного взгляда, мужчина выразительно закатил глаза. — Ай, да брось. Не злишься же ты, что я ненароком обидел эту болезненную барышню? Где ты ее взял вообще?

— Где взял, там уже нет, — усмехнулся Кирилл. Понимая, что общими короткими фразами в этой ситуации не отделаешься, он без малейших зазрений совести выудил заначку повара — початую бутылку бренди хорошей выдержки, который добавлялся в кофе и изысканные десерты. К ним отлично подошли два обычных стакана. — И, по-моему, этот вопрос как раз один из тех, что беспокоит тебя сейчас в самую последнюю очередь.

— Слушай, Громов, тебе делать нечего? — поморщившись, посмотрел на него Полонский. Затем посмотрел на стаканы на столе, на то, как в них льется ароматная янтарная жидкость приличного градуса… И ругнувшись, все-таки схватил один. — А, хрен с тобой. Всё равно же не отстанешь!

— Как будто я тебя первый день знаю, — небрежно подцепив второй стакан, Кирилл вернулся на прежнее место. Снова опираясь на кухонный гарнитур, он сделал приличный глоток, уже понимая, что вряд ли сегодня сядет за руль — вождение в нетрезвом состоянии всегда был и оставался в списке его личных запретов, которые он никогда не нарушал. — Рассказывай, Макс. Не в твоих привычках срываться просто так, особенно на детях.

— Иди в пень, Громов, — раздраженно посмотрел на него владелец особняка, опустошая одним первым глотком едва ли не половину содержимого своего стакана. — Ни на ком я не срывался! Этот мальчишка сам кого хочешь до белого каления доведет.

— Я бы с огромным удовольствием тебе поверил… Но, пожалуй, не сегодня. Так что, как говорит небезызвестная тебе личность — не имбирь мне мозги.

— Яблочко от яблоньки, — невольно ругнулся Полонский. Ненадолго замолчав, он погонял между ладоней стакан, наблюдая, как плескается в нем бренди… и, не выдержав, раздраженно дернул ворот домашней футболки, неохотно сознаваясь. — Да раздражат всё. Какая-то хрень кругом творится. Дома бардак, на работе бардак, в семье… лучше не спрашивай.

Он махнул рукой, словно показывая, что этот разговор даже продолжать смысла не стоит, и одним большим глотком опустошил стакан, после снова потянувшись за бутылкой.

Кирилл его останавливать не стал, молча наблюдая. Но и давить больше не собирался, терпеливо ожидая, пока миллионер успокоится и заговорит сам.

Так, в принципе, и получилось.

— Управляющий уволился по семейным обстоятельствам, без него в особняке никто и ничего толком сделать не может. Личная помощница свалила в декрет, зараза, хотя клялась и бумаги подписывала, что в ближайшие пару лет не собирается. Всегда думал, прохлаждается, сучка, на работе, ногти свои красит, да по телефону трындит… а хрен там! Без нее весь график летит к чертям собачьим, с бумагами завал, секретарша уже рыдает и в обморок падает от перегрузки. Где взять толковых людей и туда и туда — ума не приложу. Богдан пока своего одолжил, когда вернется с Маврикий, хрен знает, что делать буду. Отдел кадров не работает, только штаны протирает.

— В нехватке персонала у тебя никогда проблем не было, — изогнув одну бровь, заметил Кирилл.

— Да ежу понятно, что найду рано или поздно, — отмахнулся Полонский. — Это так, ерунда, которая вроде и внимания не стоит, а зудит, сука, неприятно. И такого зуда набралось со всех сторон, вот зубы и скалю.

— Учитывая, из какой задницы ты выбирался по ходу своей жизни, я сильно сомневаюсь, что потеря пары рабочих тебя настолько выводит из себя.

— Слыш, психолог… не лечи, а? — откровенно скривился миллиардер. — Как будто ты не знаешь, что происходит в моей сумасшедшей семейке. Ты ее часть, как-никак.