Лизаветина загадка

Признаюсь, в наших душах теплилась надежда, что справедливость восторжествует и однажды этот мошенник схлопочет по первое число. Мы гадали между собой, как именно это случится. Представляли, как ему попадется наконец неглупая женщина, которая сумеет противостоять его чарам и выведет его на чистую воду. Да еще и других его любовниц оповестит, из солидарности. Вот тогда-то, злорадствовали мы, он узнает, что такое женская месть. Особенно мы уповали на интернет, ведь нет на свете девушки, которая не захочет похвастаться перед всеми фотографиями подарков, преподнесенных ей мужчиной. А уж он был мастер пустить пыль в глаза и с помпой обставлял любой свой презент, даже обыкновенный букетик цветов. Но надо отдать ему должное, он предусмотрел и это. Как объяснил нам Макс, каждой пассии он строго-настрого приказывал удалиться из всех соцсетей – дескать, он известная личность и обязан заботиться о своей репутации, человек его уровня не может находиться у всех на виду, и если она хочет составить ему пару, придется соответствовать. Вот, мол, когда с документами на развод все уладится и они поженятся, тогда-то служба по связям с общественностью сама разместит их официальные фотографии где следует и как следует, а пока…

Конечно, он проворачивал свои делишки не один – на него работала служба безопасности. Макс никогда не говорил об этом прямо, но я догадывался, что в ход, наверно, шла и слежка, и прослушка, и прочее, что используется для подобных целей. И хоть ребята ворчали между собой и жаловались на то, что шеф ведет себя слишком рискованно, мол, и двоих женщин хватило бы, чтобы загрузить их работой, – службу свою несли исправно. С такими молодцами он мог спать спокойно. Так что напрасно мы надеялись, разоблачения все не случалось.

В тот вечер мне пришлось довольствоваться прогулкой по набережной, где я и так разминал конечности по нескольку раз в день. Набережная одним концом упиралась в проезжую часть, другим в гору, так что все мы, постояльцы близлежащих отелей, челночками ходили туда-сюда, в который раз встречая на пути одни и те же лица. Каждый раз, проходя мимо ведущей на Черный пляж решетчатой калитки, у которой теперь дежурил охранник, чтобы никто не проник внутрь и не помешал влюбленной парочке наслаждаться уединением, я не мог отделаться от мыслей о нем. Вот проныра, думал я, вчера не дал мне поужинать, сегодня занял мое место на пляже. В очередной раз проходя мимо, я увидел, как он выскочил из калитки, прижимая к уху телефон.

– Wait, wait, wait! Послушай меня! Остановись, ты можешь остановиться на минуту и послушать меня? Я буду завтра, окей? И ты мне все подробно расскажешь, окей? Конечно. Я же обещал…

Не зря он напоминает мне того типа, подумал я, наверняка так же пудрит мозги своей барышне и крутит какие-то дела у нее за спиной, а иначе зачем прибежал с телефоном сюда? Я поспешил уйти вперед, чтобы не слышать его разговоров, а потом и вовсе решил оставить набережную и направился в бар к Мигелю пропустить стаканчик, надеясь, что хоть там-то я его не увижу.

Весь следующий день я провел в библиотеке, выбегая наружу только чтобы перекусить чем-нибудь в баре. Я заканчивал вычитку рукописи своей новой книги, ради которой и приехал сюда – издатель мой кипятился и напирал на том, чтобы мы отдали книгу в печать сразу после новогодних праздников. Он не хотел терять впустую две недели каникул и зарядил верстальщика, чтобы тот сделал макет в новогодние праздники, меня же он умолял отдать ему рукопись хотя бы тридцатого декабря, в последний полурабочий день уходящего года. Я обещал. Сидеть целыми днями в номере было довольно неудобно, и я облюбовал себе тихую комнатку на первом этаже с пафосной вывеской «библиотека», там стояло несколько рабочих мест и жиденькие стеллажи с книгами, оставленными постояльцами. Я заметил, что тут редко кто появлялся, разве что круглолицый официант из лобио-бара приходил иногда стереть пыль со стеллажей специальной метелкой. Мы с ним быстро подружились, и за чаевые он делал мое времяпровождение здесь намного более приятным – с утра пораньше проветривал комнату, начищал стол, за который я обычно садился, приносил мне из бара кофе и булочки. Прибавить к этому тишину, яркие солнечные окна, всегда открытый ресторан, пополняемый свежими блюдами, и возможность в любой момент выйти к океану, чтобы дать передышку глазам и проветрить мозги – и картина получалась райская. Грех было не воспользоваться такими условиями, я погрузился в работу с головой. В два присеста разобрался с замечаниями издателя, затем взялся за вычитку, одолел большую часть текста за пять дней вместо семи и теперь вознамерился добить оставшееся одним днем, а освободившиеся сутки до моего отъезда посвятить безделью и отдыху, на которые я и не рассчитывал, когда отправлялся сюда.