Читаем ьльль полностью

Мой брат Geoff на два года старше меня и, как и все братья, мы с ним много дрались в детстве. Пару раз мы дрались грубо, но так не бывало постоянно. Мы также постоянно играли друг с другом в течение многих часов и заставляли друг друга смеяться. По мере того, как мы росли и становились подростками, мы стали всё больше отдаляться друг от друга. Отдаляться не в личном плане, а в том смысле, что мы ушли в разные направления. Например, я ушел в хэви-метал, а он ушел в новую волну. В то время рокеры не шли рука об руку с толпой новой волны. Geoff имел обыкновение прикреплять свои джинсы внизу булавкой натуго, а его волосы с одной стороны лица закрывали его глаз, в то время как с другой стороны они были короткими; это была классическая прическа новой волны. Я постоянно высмеивал его за это и за то, что он был из новой волны вообще. Иногда, когда мы спорили в нашем подвале о чём-то глупом и я бросал какую-нибудь реплику, я бил его так сильно, как только мог. От него я также неплохо получал. Я знал, что он собирается убить меня за это, поэтому я убегал к своей маме и скрывался за ней, пока мой брат не успокаивался.

Даже при том, что ему не удавалось тогда достать меня, чтобы отомстить, он всё равно находил способы как отомстить. Когда ему было 16 лет, у него был жёлтый Фольксваген Жук, прижатый к земле (с маленьким дорожным просветом) и жёлтыми дисками колёс в цвет кузова. Однажды я полчаса ехал на автобусе через весь город, чтобы погулять в аллее с одним из моих друзей. К концу дня я сильно устал, и мне совсем не хотелось снова ждать другого автобуса, чтобы снова полчаса тащиться до дома. Я увидел брата в его Фольксвагене и попросил его подвезти меня.

— Чёрта с два! — сказал он, — я не буду подвозить кого-либо из рокеров.

Я ответил: хрен с тобой.

Моя семья переехала из Лос-Анджелеса в Bako, когда я был в четвёртом классе. Мой отец решил заняться бизнесом с братом моей мамы, Томом, и его женой, Becky, и вместе они открыли грузовую остановку Chevron в восточном Bakersfield, с полным обслуживанием грузовиков — механика, бензин. Моя мама также работала с отцом в Chevron. Оглядываясь назад, было просто удивительно, что у них всё обошлось так хорошо. Они работали весь день, по пять или шесть дней в неделю, затем приходили домой и разбирались со мной и Geoff. У них и так были свои проблемы, а мы добавляли к ним ещё свои, но они упорно трудились, чтобы зарабатывать деньги и делать нас одной дружной семьёй.

Дом моих родителей в восточном Bakersfield находился в трёх минутах от моей начальной школы, Horace Mann Elementary, которая была самой старой школой в Bako. Однажды утром на пути в школу, я встретил группу детей, которые жили поблизости и мы начали вместе проводить время после школы, в основном в подвале дома моих родителей, втайне от них. Поскольку мои родители не любили, когда мои друзья находились у нас всё время, сбор в подвале был единственным способом, который не доставлял мне проблем от моих родителей. Хотя мне удалось избежать этого, у восточного Bakersfield была большая проблема с преступностью, бандами. Теперь, прежде чем вы начнёте воображать большие перестрелки на ходу из машин или что-либо подобное, я сразу скажу вам, что как правило банды восточного Bako не были вооружены. Они часто воевали друг с другом, но в основном это было при помощи кулаков и ножей. Я не был бойцом, поэтому вместо того, чтобы идти в одну из банд, я взялся за гитару.

Я заинтересовался музыкой приблизительно в 1980, когда мне было десять лет, спустя примерно год после того, как мы переехали в Bako. Очень хорошие друзья моих родителей (и мои крёстные родители), Honishes, оказали большое влияние на меня. Фрэнк, мой крёстный отец, был гитаристом, и у них было ещё фортепиано в доме, на котором мне всегда нравилось играть. Уже тогда, было что-то, что тянуло меня к музыке. Увидев как Фрэнк играет на своей гитаре, я заинтересовался и начал изучать игру на гитаре самостоятельно. Самое смешное было в том, что изначально я хотел играть на барабанах, но мой папа не позволил мне это. Я помню, как он говорил мне: "Я не хочу, чтобы ты тут повсюду расставлял свои барабаны всё время". Я думаю, что на самом деле он просто не хотел постоянно слушать стук барабанов в своём доме. Скорей всего он не думал о том, что в противном случае я просто уйду в хэви-металл, проводя за игрой на гитаре всё время.

После того как с вопросом о барабанах было решено, я выбрал гитару, но не какую-нибудь самую обычную гитару, нет. Моей первой гитарой была Peavey Mystic. Вы когда-нибудь видели гитару этой серии? Если видели, вы уже поняли в каком стиле музыки я играл. Если никогда прежде не видели, вы можете поискать фотки этих гитар в интернете. Возможно это самая впечатляющая гитара стиля металл, которая когда-либо изготовлялась.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии