Ллойс

Что умеет невысокий ловелас, так и осталось тайной. Зло ощерившись, наемница развернулась вокруг своей оси и впечатала подошву окованного по носу сталью ботинка точнехонько в живот горбуна. Наверняка, девушка целилась в пах, но разница в росте и весе сыграла плохую шутку. Воющее тело невезучего торговца свежепойманным мясом, взлетев в воздух, перенеслось за край понтона и плюхнулось в воду, подняв огромный фонтан брызг.

— А-А-А! Дурацкий баба! Сама сказала: Михо сладенький! — Полный боли и обиды крик недомерка разнесся далеко над пирсами. — Я брату скажу! Ты мне сама будешь у меня сладенький! Нога целовать будешь. Просить будешь, чтобы горло резать!.. Я тебя… — Крик неожиданно оборвался. На воде, где только что барахтался уродец, медленно расходились карминово-красные круги.

— Баянист, — покачал головой Ыть. — Крупный, хоть, и не сезон. Дохлая, ты бы хоть за языком-то следила. Не видела что ли, что у него с головой проблемы?

— Да не хотела я. Просто неожиданно как-то… Это рефлекс… — Опустив голову, девушка с потерянным видом смотрела на воду.

— Да ладно тебе, подумаешь, какой-то урод с крысами, — хмыкнув, снайпер одернул полы плаща и улыбнулся. — Туда ему и дорога.

— Пойдемте, — раздраженно поджав губы, толстяк поправил сползшее на кончик носа пенсне, — тут гостиный двор недалеко.

* * *

— Пью, а зачем ей крысиная кровь? — Покосившись на оживленно что-то обсуждающую с барменом наемницу, скриптор с сомнением приподнял лежащую на тарелке, стоящей посреди грубо сколоченного из старых досок стола, маленькую, не больше мизинца взрослого человека, бледно-розовую колбаску, понюхал и положил обратно. — Там, ведь, зараза наверняка всякая, да и вообще…

— Крыса имеет почти тот же состав крови и структуру тканей, что и человек. У них с нами даже костей одинаковое количество. — Отпив из высокой, щербатой стеклянной кружки большой глоток чего-то темного, пенящегося и отчаянно пахнувшего паленым спиртом, как пиво отрекомендованное то ли официантом, то ли вышибалой — угрюмого вида детиной с бельмом на левом глазу, наемник шумно выдохнул и расплылся в довольной улыбке. — Болтают даже, что до войны все новые штуки, типа лекарств и наноботов, на крысах сначала испытывали. А во-вторых, ей не кровь была нужна, а гемоглобин. У нее во фляге солевой раствор, теперь только пару доз аддиктола, выжимку с папоротника и шипучку какую-нибудь сладкую добавить, и всё — готов знаменитый «С добрым утром», напиток, снимающий почти любое проявление отравлений и ломки. А про заразу беспокоиться не надо. Аддиктол любую дрянь в труху перемелет.

— А… зачем? Его, ведь, колоть надо… В вену…

— И чему вас в Легионе только учат, — покачал головой стрелок. — Наноботы, попав в ненадлежащую среду, начинают «глючить», «сходят с ума» и при попадании в желудочно-кишечный тракт выдают такой мощный эффект детоксикации, что вколотой по инструкции дозе и не снилось. К тому же, ну ширнулся ты дозой и все, она у тебя кончилась. А такую флягу можно на несколько дней растянуть.

— Так, ведь, это… опасно… Это, ведь… нецелевое использование технологии… это ересь, — нахмурился скриптор.

— Это для вас, механистов, по черепушке ядреной бомбой трахнутых, ересь, а для нормальных людей, у которых постоянного доступа к лазарету и врачам нет… — Стрелок задумчиво побарабанил по столешнице пальцами. — Желтые монахи вообще любую культуру так раздраконить могут, что целому довоенному институту и не снилось… сам видел, как они одной дозой медшота целые отряды спасали. Опасно, конечно, если колонию больше обычного «перемкнет», как минимум, неделю кровью блевать и гадить будешь. Если выживешь. Но наша подруга, видимо, знает, что делает. Вот ты с ней больше общаешься, — изобразив кружкой неопределенный жест, снайпер сделал еще пару больших глотков и придавил подростка тяжелым взглядом. — Не замечал, что у нее руки дрожат? Волос выпавших в спальнике не находил? Или, может, ее мутит часто?

— Н-нет… — неуверенно протянул скриптор. — А почему ты спрашиваешь?

— Аддиктол в таких дозах нужен в трех случаях. — Прикончив тёмный напиток, стрелок с громким стуком поставил на стол кружку и, довольно откинувшись на спинку скамьи, захрустел солеными орешками. — Первое, если ты конченный торчок и у тебя сильная ломка или передоз. Наша подруга, конечно, не чужда прекрасному, полетать любит, но, как я заметил, принимает только по делу. Передоз переносит хорошо. Ломки терпит тоже неплохо. Помнишь, как ее на следующий день после дрона шатало? Контузия и амфетамины — не лучшее сочетание. По себе знаю. Я тогда неделю пластом лежал. А она — ничего, наравне со всеми топала. Еще и твой рюкзак перла. Уважаю. Обычно такие, как она, не прочь «закинуться», чтобы просто покайфовать. Не замечал?..