Ллойс

— Поговори еще, — надавив на оружие, незнакомец, громила с прямо-таки написанной на лице жаждой убийства, заставил стрелка пригнуться. — Вы оба. Тоже стволы на стол побросали!

— Сладенький, ты точно этого хочешь? — Со смаком облизав ложку, Ллойс защелкнула её, спрятала мультитул в нагрудный карман куртки и широко улыбнулась. — Может, сначала поговорим?

— С сучками у меня разговор один, — хохотнул обладатель автомата.

— Видимо, короткий… — качнув головой, наемница, совершенно не обращая внимания на направленные на нее стволы, по крайней мере, еще двух автоматов и пяти охотничьих ружей, прикрыв рот рукой, рыгнула и, чопорно оттопырив мизинчик, промокнула губы краем не слишком чистой скатерти.

— Чего-о? — Недоуменно хрюкнул автоматчик.

— Разговор, говорю, у тебя короткий, вот оттого ты такой злой, — охотно пояснив, Элеум скрестила руки на груди. В окружившей путешественников толпе раздался хохоток.

— Ах, ты шлюшка! Да я тебя сейчас прямо на столе на четыре кости поставлю. — Ствол автомата качнулся совсем чуть-чуть, но и этого хватило. Отбив оружие левой, правой Пью коротко ткнул громилу сжатым кулаком в область шеи. Когда между пальцев проклюнулось острое лезвие короткого тычкового ножа никто не заметил. Кровь брызнула с такой слой, что, казалось, залила кабак до потолка. Не теряя времени даром, стрелок неуловимым движением схватил пистолет, но был остановлен буквально рухнувшим на него сверху, несуразно широкоплечим, вооруженным широким мясницким тесаком мужчиной. Рыча и воя, словно пара сцепившихся мартовских котов, походя сшибив еще несколько человек, они под аккомпанемент загрохотавшей мебели рухнули в быстро увеличивающуюся кучу-малу. Замелькали кулаки. Грохнули выстрелы. Скриптора, буквально, вымело из-за стола. Форма подростка встопорщилась добрым десятком дымящихся дыр. Край скамьи, на которой сидела Ллойс, брызнул щепой, но наемницы там уже не было. Рыбкой нырнув под стол, девушка выкатилась под ноги нападавшим. Раздались крики боли. Первый, получивший ножом в пах, согнулся и тут же невнятно булькнув, завалился набок. Из его затылка торчала рукоять ножа. Второй, замахнувшийся было на наемницу прикладом, тонко вереща, катался по полу силясь унять кровь, хлещущую из оставшейся на месте правой руки культи. Третий, видимо, даже не успевший осознать неправильность происходящего начал заваливаться набок, зажимая распоротое до кости бедро. Прозвучал одинокий автоматный выстрел — голова здоровяка, целящегося в наемницу из обрез, брызнула в стороны месивом костей и мозга. Маленькая и легкая, но очень быстрая автоматная пуля разнесла ее, словно арбуз. Очнувшийся от шока, Райк, морщась от боли в груди, отчаянно задергал затвор, но бесполезно — оружие заклинило намертво. Снова плюнули огнем ружья нападавших. Сидящая верхом на очередном булькающем рассеченным горлом, уже шестом или седьмом по счету противнике, Ллойс, конвульсивно содрогнувшись всем телом, с невероятной скоростью окатилась в сторону, смахнула по пути ступню еще одному из нападавших, заблокировала предплечьем удар длинной оббитой кожей деревянной дубинкой толстого, поперек себя шире бородатого мужика, отмахнулась от второго, пнула третьего, но, получив, по скуле прикладом автомата, не удержала равновесие и упала на четвереньки. Изо рта и носа наемницы брызнул целый фонтан крови. Девушка явно «поплыла». Не дожидаясь, пока она очнется, на нее навалилось сразу несколько человек. В углу, словно рассерженный кот, придушенно шипел, выплевывающий осколки зубов Пью. Снайпера удерживали, по крайней мере, четверо. Пятый сосредоточено пинал наемника, норовя угодить по почкам. Райк, закатив глаза, медленно сполз по стене. Точно посреди лба подростка разбухала гигантских размеров шишка.

Дверь трактира чуть слышно скрипнула, пропуская внутрь очередных гостей. Заскрипели половицы. Неспешно. Ритмично. Неотвратимо.

Первый из вошедших был высок, широкоплеч, и явно следил за собой. Его даже можно было бы назвать красивым, если бы в классических чертах надменно-волевого лица не присутствовала толика совершенного неуместного в данной ситуации веселья… и не заменяющая правую руку мужчины, сияющая хромом, покрытая гравировкой и золотыми насечками клешня-манипулятор. Носки вычищенных до блеска хромовых сапог остановились в сантиметре от прижатого к полу лица Ллойс. По прикрытому полами блестящего, будто натертого маслом, длинного, кожаного плаща бедру легонько постукивал электрострекало — аппарат, которым до войны пользовались погонщики овец и свиней.

— Любопытно, — произнес мужчина и, повернувшись ко второму вошедшему, полуголому, с ног до головы покрытому татуировками карлику с чрезвычайно развитой мускулатурой, бросил. — Не находишь?