Лобовая атака

– Ты вот что! – заговорил гулким басом Полына. – Это к нашему с тобой спору. Прости уж, что при чужих говорю, да только какие они нам чужие, когда это наша с тобой родная армия. Враг силен, и не справляется пока армия. Время ей нужно. А о тебе вот что хотел сказать. Ты толковый мужик, Сергей Владимирович, да уж больно ты какое-то спокойное и правильное подполье организуешь. Как будто мы зимовать в тепле и без беспокойства собираемся. Вот я поглядел на этого паренька-чеченца. Ты знаешь, как он там дрался за своих? Не знаешь. А мы с Николаем знаем. Вот так всем нам надо. Не отсиживаться и о спокойствии думать, а драться. Жертвы будут? Будут. И я готов собой пожертвовать, коли такое дело. Беда общая, и щадить себя негоже. Пацанов в подполье нельзя. А нам, мужикам взрослым, активнее надо быть. Хватит сидеть и планы сочинять!

Ростовцев нахмурился еще больше и замолчал. Танкисты переглянулись, догадавшись, что стали свидетелями давнишнего и, видимо, непростого спора. Подпольщики замолчали, лейтенант и его экипаж ждали продолжения разговора, не торопили. В чужой монастырь, как известно, со своим уставом лезть нечего.

– Ладно, – наконец изрек Ростовцев. – Спорить нам сейчас с тобой нельзя. Не время и не место. Да и спорить тут не о чем. Давай-ка к делам вернемся. Значит, Захарченко надо срочно переправить сюда, а лучше в Ольховку. Там тетя Дуся его вылечит травами и отварами в два счета. Да и место спокойное. Займись, Олесь.

– Хорошо, – кивнул Полына. – Сделаю.

– Теперь с вами, товарищи. Можно бы вас, конечно, спрятать в надежное место, можно снабдить всем необходимым и отправить к линии фронта. Да вот только паренек ваш, Руслан, серьезные вещи рассказывает про механический завод. Что-то больно немцы тут развернулись с непонятными делами, а хозяевами здесь должны быть мы. И наша задача: максимальный урон нанести их планам, живой силе и технике, если возможность будет. Не должны немцы спокойно дела свои делать. Как думаете, товарищи?

– Все правильно, товарищ Ростовцев, – заговорил Соколов. – Спасибо вашим людям, что помогли нам из плена вырваться. Но я другое хочу сказать. Отсиживаться мы не намерены, потому что мы бойцы и командиры Красной Армии. Хочу, чтобы вы сразу это поняли. А про завод нам Омаев успел рассказать. Там есть несколько советских танков Т-34, есть и немецкие танки новых видов. Немцы их чинят и никуда не отправляют, на заводе они стоят. Наш Омаев видел это хорошо, с разных точек. А еще меня немецкий оберст агитировал к фашистам на службу пойти и воевать против своей Родины на своем же танке. Обещал командиром роты сделать.

– Вот сволочи! – стукнул кулаком по столу Ростовцев.

– Я не сразу поверил и до сих пор сомневаюсь, что он говорил мне правду, – добавил Соколов.

– А врать ему зачем? – удивился Полына. – Он вроде силой себя чувствовать должен, чего ему бояться-то?

– Не знаю, – задумчиво покачал головой лейтенант. – Если не придавать значения словам того оберста, а думать только о фактах, в которых я уверен, то получается, что немцы для чего-то пытаются формировать экипажи из пленных советских танкистов. Посадить в трофейные танки и послать на передовую. Зачем? Они не будут уверены, что советские танкисты в ответственный момент не повернут пушки и пулеметы против них. Да и сложного ничего нет для немецкого танкиста научиться воевать на нашей «тридцатьчетверке». Зачем же они собирают экипажи? Я думаю, что ответ мы найдем только на заводе.

– Можем и у того оберста спросить, – усмехнулся недобро Омаев. – Лично.

– Второй раз может так не повезти, – буркнул Логунов. – И немцы будут теперь знать, что в городе есть сопротивление. И охранять будут серьезнее, не абы как. Хрен ты к этому оберсту теперь после ночной шумихи подойдешь близко. Особенно когда он узнает, что у него целый экипаж с лейтенантом во главе из-под носа увели.

– Значит, ответ на заводе? – спросил Ростовцев. – Возможно, проще уничтожить завод, но нам пока это не под силу. Территория большая, цехов много.

– Можно я скажу, товарищ младший лейтенант? – вдруг поднял по-ученически руку Бабенко. – Я все-таки инженер.

– Что, Семен Михайлович? – не понял Соколов. – Вы о чем?

– А если мне на завод устроиться под видом рабочего? Мне кажется, у немцев должен быть дефицит квалифицированных кадров. Только вот документы нужны. Можно особенно и не врать, прямо сказать, что я на Харьковском заводе работал.

– Ну ты хватанул, Михалыч, – с уважением выдохнул Коля Бочкин.

– Нет, это ни в какие ворота не лезет, – покачал Логунов головой. – Зачем тебе так рисковать, Бабенко? Может, проще вот с подпольщиками выйти на рабочих завода, покалякать с ними за бутылочкой. Порасспрашивать. Тебе зачем туда нос совать? Что ты там узнаешь такого, что они не знают?

– А чего они не знают, ты и так не узнаешь, – поддакнул Бочкин. – Новенький, доверия тебе не будет, Михалыч.